Объятия незнакомца - Клейпас Лиза

Макс прищурился, вглядываясь в дремлющий полумрак дома, и губы его скривились, когда он подумал о жене, мирно спящей наверху. Ночи не приносили ему отдохновения, он только мучился, беспокойно мечась и ворочаясь. Макс осторожно двинулся по изогнутой лестнице, как человек, который в этот вечер не раз прикладывался к стакану.

С его волос и одежды на ковер капала вода. Это доставляло ему некоторое удовольствие, так как он знал, что завтра утром Ноэлайн будет сердиться, увидев грязные следы сапог, но не осмелится что-либо сказать. Никто в этом доме не мог сделать ему выговор, за исключением Ирэн; но даже она последнее время помалкивала. Мать всегда вела себя так, когда у него было плохое настроение. Вся семья, включая слуг, не трогала его, зная по опыту, что в такие моменты неразумно перечить ему.

– Макс, – услышал он голос, поднявшись на верхнюю площадку лестницы. Лицо его приняло непримиримое выражение, когда он увидел Лизетту, появившуюся в дверном проеме своей комнаты. Она была в ночной сорочке и пеньюаре, отделанном шелковыми лентами. Распущенные рыжие волосы ниспадали до талии.

– Чего ты хочешь? – спросил он, приблизившись к ней на шаг или два, затем остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену.

– Я услышала, как ты вошел, – сказала она. – Уже очень поздно.

В глубине его глаз Лизетта заметила горькую обиду, которая поразила ее.

– Я вернулся домой чуть позже обычного.

Лизетта почувствовала запах спиртного – крепкого напитка, а не легкого бургундского или портвейна, которым, как правило, ограничиваются креольские мужчины.

– Твоя одежда промокла, ты нуждаешься в помощи, – сказала она, двинувшись навстречу ему, но он жестом остановил ее.

– Возвращайся в свою постель.

Лизетта посмотрела на него непонимающим хмурым взглядом, решив, что Макс не так уж пьян, как она подумала вначале. Он говорил вполне отчетливо и крепко держался на ногах. Разумеется, он мог понять то, что она хотела предложить ему.

– Я должна поговорить с тобой кое о чем, – сказала Лизетта.

Макс усмехнулся:

– Только не сейчас. – Он повернулся и направился в свою комнату, небрежно бросив через плечо:

– У меня был очень тяжелый вечер.

Лизетта, не задумываясь, последовала за ним, не пытаясь скрыть требовательные нотки в своем голосе:

– Именно это, месье, я и хочу обсудить!

Макс почувствовал, что она потянула его назад за полу плаща. Он остановился, чувствуя нарастающее раздражение. Значит, жена решила предъявить ему какие-то претензии… но Боже, он ведь дал ей ясно понять, что она еще ничего не сделала, чтобы заслужить такое право!

– Сегодня ты не был занят делами, не так ли? – спросила Лизетта.

– Будь я проклят, если начну отчитываться перед кем бы то ни было, куда я хожу и что делаю, – сказал Макс не совсем ровным тоном.

– Даже перед женой?

Макс поставил ее перед собой, положив тяжелые руки ей на плечи.

– Позволь напомнить тебе, что ты должна еще заслужить право называться настоящей женой.

Лизетта резко вдохнула.

– А я хочу напомнить тебе, что ты едва ли можешь считаться образцовым мужем!

Макс засмеялся:

– Ты хочешь, чтобы я покончил со своими флиртами?

– Да!

– Но почему? – спросил он вкрадчиво. – Разве ты не удовлетворена нашим соглашением? Ты хотела, чтобы я не посещал тебя ночью. Я так и делаю. Но я мужчина, а не зеленый юнец. У меня есть свои потребности, которые должны быть удовлетворены. Если я перестану ходить к Мириам, то мое внимание привлечет какая-нибудь другая женщина… а ты, моя девственница, только мучишь меня. Чего же ты хочешь?

Лизетта беспомощно смотрела на него, дрожа от волнения. Время шло… и молчание красноречиво говорило само за себя. Выражение сарказма на лице Макса поблекло. Волосы на затылке Лизетты зашевелились, когда она увидела первый проблеск понимания в его глазах. Снаружи блеснула молния, осветив голубоватым светом фасад дома. Капли дождя на волосах Макса и его одежде засверкали, как бриллианты. Затем все снова погрузилось во тьму, и он отошел от Лизетты.

Макс стоял спиной к окнам, и лицо его было скрыто тенью. Лизетта искоса посмотрела на него и не смогла ничего увидеть, кроме контура его головы и волчьего блеска глаз. Он все понял! Сердце ее тревожно забилось.