Страсть горца - Монинг Карен Мари

Сильван выглядел удивленным.

– А они обладают еще и способностью менять форму? – с радостным волнением уточнил он.

«Как это похоже на Сильвана», – мрачно подумал Дэйгис. Любопытство побеждает осторожность. Пару раз он даже беспокоился, что Сильван сам может попробовать темные искусства, просто из любопытства. Эта черта характера роднила Хло и его отца – их неудержимо тянуло к знаниям.

– Нэй, – холодно ответил Дэйгис. – А ты все еще таращишься.

– Меня всего лишь интересуют размеры твоей силы, – фыркнул Сильван, пытаясь придать лицу простодушное выражение. Учитывая силу интеллекта, светившуюся в его глазах, получалось неубедительно.

– Не стоит. И не вздумай их трогать. – О, айе, древние в нем становились все более агрессивными. Они ощутили силу Сильвана и теперь пытались дотянуться до нее. Дотянуться до него. Сильван был куда более желанной добычей, чем Драстен, он всегда был центром силы для своих сыновей.

К тому же Сильван умел проникать в суть вещей, а Дэйгису никогда не удавалось отточить умение отрешиться от всего и сосредоточить внимание так, чтобы шелуха лжи слетала и оставалась только голая истина. Именно поэтому в тот вечер, когда в глазах его отца появилась беспомощность, Дэйгис предпочел сбежать. Он боялся, что Сильван увидел в нем нечто, чего не видел и не хотел видеть он сам.

И именно поэтому сейчас ему требовались все силы, чтобы не впустить в свою душу отца и не выпустить из нее древних.

– Я вижу, сынок. – Голос Сильвана был усталым. – Ты изменился с тех пор, как я в последний раз тебя видел.

Дэйгис ничего не сказал. С того момента, как Хло потеряла сознание, ему удавалось не встречаться с отцом глазами, обходясь только беглыми взглядами. Он боролся с возрастающей силой тринадцати и сексуальным штормом, который все еще бушевал в нем, и просто не мог посмотреть отцу в глаза.

Когда он относил Хло в верхнюю спальню, укладывал ее в кровать и шептал легкое заклятие сна, чтобы она этой ночью отдохнула, Сильван следовал за ним, и Дэйгис ощущал затылком его внимательный изучающий взгляд.

Дэйгис с трудом заставил себя отпустить девушку. И хотя он не мог посмотреть отцу в глаза, он был благодарен Сильвану за его присутствие, за то, что тот помог справиться с темными мыслями…

– Посмотри на меня, сынок. – Просьба Сильвана была тихой, но непреклонной.

Дэйгис медленно повернулся, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он тщательно следил за своим дыханием.

Отец стоял у камина, спрятав руки в складках мантии. В мягком свете десятка свечей и масляных ламп его седые волосы казались нимбом вокруг морщинистого лица. Дэйгис помнил, как появлялись эти морщины. Глубокие складки залегли у губ после смерти их матери. Когда ему и Драстену исполнилось пятнадцать. Широкие морщины на лбу появились от привычки удивленно приподнимать брови, разгадывая тайны этого мира и расположения звезд. Тонкие морщинки у рта возникли от улыбок или поджимания губ, но только не от плача. А он стойкий, внезапно подумал Дэйгис. В замке МакКелтаров никто не плакал. Никто не умел. Кроме, возможно, второй жены Сильвана, приемной матери Дэйгиса, Нелл.

Сеть тонких морщин у глаз Сильвана разбегалась оттого, что он много щурился в неверном свете свечей, когда работал с книгами. Он был прекрасным переписчиком, у него был замечательный почерк и уверенная рука. Сильван много времени проводил за тщательным копированием древних страниц, чернила на которых выцвели со временем.

В детстве Дэйгис считал, что у его отца самые мудрые в мире глаза, полные особого, тайного знания. И понял, что до сих пор так считает. Ничто не сможет сместить его отца с этого пьедестала.

В желудке сжался тугой ком. Возможно, Сильван никогда не оступался, но вот его сын оступился.

– Давай, пап, – напряженно сказал Дэйгис. – Кричи на меня. Скажи, как я тебя подвел. Скажи, что ты разочаровался во мне. Напомни о моих клятвах. Выскажи все это сразу, чтобы потом мы не тратили время.

Сильван резко покачал головой.

– Скажи мне, отец. Скажи, что Драстен никогда бы такого не сделал. Что…

– Ты правда хочешь, чтобы я сказал, что твой брат менее мужественный, чем ты? – прервал его Сильван хорошо контролируемым голосом. – Ты действительно хочешь от меня это услышать?

Дэйгис запнулся, и у него отвисла челюсть.

– Что? – прошипел он. – Мой брат…

– Ты пожертвовал жизнью ради брата, Дэйгис. И ты хочешь, чтобы отец упрекал тебя за это? – Голос Сильвана сорвался.