Богиня зеленой комнаты - Холт Виктория

Когда герцог, придя в театр, сообщил ей о намечающемся празднике, она ответила:

— Я уверена в том, что он пройдет прекрасно.

— Если вы там будете, то для меня — да, — ответил он с жаром.

Она широко раскрыла глаза и изобразила удивление, поскольку он формально ее еще не пригласил, а просто считал присутствие Дороти само собой разумеющимся.

— Я не поняла, что приглашена.

— Моя дорогая Дора, зачем тогда весь этот праздник?

— Но... меня здесь не будет. Я играю в Хаймаркет.

Его разочарование было столь велико, что она почувствовала себя почти обязанной отменить бенефисы. Она все больше привязывалась к герцогу.

— Но это праздник в вашу честь, для вас!

— Как вы добры ко мне! Но вы должны понять, что у меня есть работа, театр.

— Вам не придется работать, когда...

— Я должна содержать семью. Мне всегда придется работать.

— Я буду заботиться о вашей семье.

Она прикрыла глаза. В тот момент она была близка к тому, чтобы сдаться. Однако следует быть осмотрительной. Мужчины обходились с вей ужасно, она не может позволить себе еще одной ошибки.

Она открыла глаза и улыбнулась ему.

— О, жизнь научила меня надеяться только на себя.

— С детьми все будет в порядке, — сказал он. — Все будет сделано. Они ни в чем не будут нуждаться. Когда они выйдут замуж, они получат приданое.

Она отвернулась. Наверное, он ждет ответа, подумала она. Нет, еще не сейчас. Она должна выждать. Ей надо все обсудить с Эстер. Она должна дать Ричарду еще один шанс: может быть, узнав, что она намерена оставить его, он наконец примет решение.

— Вы ведь понимаете, что я не могу быть на вашем празднике, — сказала она.

— Праздника не будет, — ответил он. — Все отменяется.

— Потому, что я должна играть в Хаймаркет?

— И потому, что я тоже буду там.

— Вы? Но...

— Где вы, — ответил он, — там должен быть и я. Теперь будет так. С этого момента и навсегда.

В Ричмонд приехал Ричард. Увидев его, она закричала от радости, ибо боялась, что он читает в газетах о постоянных визитах герцога, но ошиблась. Ричард приехал сообщить ей, что пришло письмо от Уилкинсона, который приглашает ее выступить в Лидсе и Йорке.

— Уилкинсон должен тебе хорошо заплатить, — сказал Ричард. — Я бы не согласился на меньшее, чем он платил Саре Сиддонс, когда она там играла, и Элизабет Фаррен он платил столько же, я слышал.

Ричард мог прекрасно устраивать ее дела, когда речь шла о деньгах, он готов был заставить ее разорвать контракты, если была возможность в другом месте заработать больше. О, да, Ричард становился очень активным, когда хотел заставить ее заработать как можно больше, чтобы все могли жить в комфорте.

Она чувствовала себя несчастной. Она понимала, что плохо обошлась с Уильямом, которому из-за нее приходится отменять праздник, но она думала и о том, что если ей удастся ненадолго от него уехать, то, возможно, она и реализует свои планы в отношении Ричарда.

Дороти прочитала письмо Уилкинсона.

— Да, — сказала она, — это хорошее предложение. Сто пятьдесят фунтов за неделю работы.

Глаза Ричарда заблестели, и Дороти посмотрела на него с презрением. Однако она обрадовалась возможности уехать. «Когда я вернусь, думала она, я буду точно знать, что мне делать».

Гастроли на Севере оказались самыми неудачными из всех, какие у нее когда-либо были: спектакли в Ричмонде и постоянные размышления о будущем измучили ее настолько, что она была не в силах работать. Более того, прошло семь лет после ее последних выступлений в Йорке, и публика была настроена весьма критически по отношению к ней, прославленной лондонской актрисе. Они не собирались аплодировать ей только за то, что она популярна в Лондоне. По этой причине их настороженность оказалась даже чрезмерной.

В день открытия гастролей ей предстояло играть Пегги в «Деревенской девушке» и Нелл в «Затруднительном положении», но у нее явно не было сил для двух пьес.

— Я не могу играть в обеих, — сказала Дороти

Уилкинсону. — Я совсем больна. Им придется довольствоваться Пегги.

— Публике это не понравится. Ведь им обещали Нелл, и вы знаете, что это не лондонская публика. «Деревенскую девушку» здесь никогда хорошо не принимали, они считают ее слишком фривольной.

Дороти рассмеялась.

— Вы забыли, какие они, — сказал Уилкинсон. — А вот Нелл им понравится.