Незнакомка - Деверо Джуд

— Чистые, — прошептал он. — Клянусь, это самые чистые волосы, которые мне доводилось нюхать. Некоторым мужчинам не нравятся черные волосы, а мне нравятся. — Он хмыкнул. — Тебе повезло.

— Я не думаю, что вы получите большой выкуп, если причините мне хоть какой-нибудь вред, — проговорила Николь, с отвращением чувствуя на лице зловонное дыхание Эйба. Его маленькие глазки казались почти черными, ее обволакивал запах пота.

— Какая-то ты бесчувственная, — усмехнулся Эйб. — Почему ты не плачешь и не просишь о пощаде?

Она холодно взглянула на него, стараясь не показать виду, что боится. Ее дед, подумала она, смело глядел в лицо разъяренной толпе. Разве можно это сравнить с каким-то грязным негодяем?

Продолжая держать Николь за волосы одной рукой, Эйб другой подобрался к ее груди и принялся ласкать ее большим пальцем.

— Твоя цена не зависит от того, что я с тобой сделаю. Пока ты жива, я буду развлекаться с тобой, сколько захочу.

— Что вы имеете в виду? — спросила Николь, подумав, что ей удастся отвлечь его разговором.

— Не твое дело. Я не собираюсь ничего тебе объяснять. — Его рука спустилась к изгибу бедра. — Замечательное у тебя платье! Но оно мне мешает. Ну-ка сними его!

— Нет! — тихо произнесла Николь.

Эйб сильно потянул за волосы, рискуя сломать ей шею. Ее глаза наполнились слезами от боли. Но раздеваться она не станет. Она ни за что не позволит этому человеку обращаться с собой, как со шлюхой.

Внезапно Эйб отпустил Николь и рассмеялся.

— Мне никогда не доводилось иметь дело с такими упрямыми шлюхами, — сказал он и, подойдя к двери, поднял с пола веревки, брошенные Исааком. — Ну, ладно, если ты не хочешь раздеваться сама, я помогу тебе. Знаешь, никогда еще не видал голую женщину.

— Нет, — снова прошептала Николь и попятилась, тщетно пытаясь уцепиться руками за гладкую каменную стену.

Эйб со смехом поймал ее за плечо. Она попыталась высвободиться, его толстые пальцы все сильнее впивались ей в тело. Он придавил ее к полу так, что она оказалась на коленях. Николь вывернулась и впилась зубами в его ногу. В следующее мгновение она полетела через комнату.

— Черт! — завопил Эйб. — Ты заплатишь за это!

Он обмотал один конец веревки вокруг ее щиколоток. Жесткая веревка больно врезалась в поврежденную кожу. Николь стала отбиваться, но он с легкостью держал ее.

Потом связал ей запястья. Из стены торчал крюк, на котором когда-то подвешивали туши. Эйб поставил Николь на ноги, поднял ей руки и привязал запястья к крюку так, что ее ноги едва касались пола.

Николь задохнулась от боли в вывернутых руках. Эйб привязал ее ноги к другому крюку. Она оказалась распятой на стене и совершенно беспомощной.

Эйб отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.

— Сейчас ты не очень-то похожа на сиятельную леди, — сказал он, потирая укушенную ногу, и вынул из кармана длинный нож.

Глаза Николь расширились.

— Теперь ты похожа на женщину, которая питает должное уважение к мужчине. Единственное, что знает мой Па, это как обращаться с женщинами. Меня тошнит от всех этих дамочек у Бейксов, которым мужья позволяют болтать языками и даже дают деньги, чтобы те ставили на лошадей. Они ведут себя как мужчины, а некоторые даже думают, что мужчины им и в подметки не годятся. Прошлым летом я предложил одной из них выйти за меня замуж, так знаешь, что она мне ответила? Она просто высмеяла меня! Я оказал ей великую честь, а она посмеялась надо мной! Так ты такая же, как они. Смазливая, замужем за богачом и, конечно, не можешь уделить мне немного внимания!

Связанные руки и ноги так сильно болели, что Николь с трудом понимала, о чем говорит Эйб. Он в чем-то обвиняет ее. Может быть, она обидела его невниманием, пренебрежением.

— Пожалуйста, отпустите меня, — прошептала она, — Клей даст за меня столько, сколько вы захотите.

— Клей! — хмыкнул он. — Как может он дать мне то, чего я хочу?! Разве он может дать мне возможность жить подальше от сумасшедшего отца? Или сделать так, чтобы настоящая леди вышла за меня замуж? Нет! Но вот уж поразвлечься несколько часиков с его женщиной он может мне позволить.

Эйб подошел к Николь вплотную, поднес нож к ее горлу. Его глаза мрачно блестели. Он просунул нож под верхнюю пуговицу на платье. Николь вздрогнула, когда холодная сталь коснулась кожи. Пуговица отскочила и отлетела в угол.

Одну за другой, он аккуратно отрезал все пуговицы, потом раздвинул темно-красный бархат и стал ласкать ее грудь, прикрытую сорочкой.