Люби меня в полдень - Клейпас Лиза

— Вот так, — довольно сказала она. — Дом готов принять нового жильца.

Откинувшись назад и опираясь на локти, Кристофер полулежал в душистом сене. Она опустилась рядом и растянулась подле него, словно довольная кошка. Он внимательно наблюдал за нею из-под полуопущенных ресниц. Ему отчаянно хотелось заключить Беатрис в объятья, почувствовать под собой её податливое тело, насладиться ощущением её бархатистой кожи. Но он воспротивился, когда она попыталась притянуть его поближе к себе.

— Твоя семья заподозрит, что мы тут вовсе не столярничали, а занимались чем-то неприличным, — сказал Кристофер. — Ты будешь с ног до головы в сене.

Я и так постоянно покрыта сеном.

Лукавая улыбка и озорные смешинки в синих глазах Беатрис стали его погибелью. Уступая искушению, он склонился к ней и накрыл её губы тёплым, ласкающим поцелуем. Она в ответ обвила его руками за шею. Кристофер неспешно исследовал сладость её рта, поддразнивая и возбуждая своими медленными, завораживающими движениями, пока не почувствовал, как она робко коснулась его языка. Вожделение стремительной молнией устремилось к самому паху, окатив тело новой волной нестерпимого жара.

Беатрис чувствовала себя так восхительно в его надежных, сильных объятьях, и, повинуясь древнему, как мир, инстинкту, устремилась бёдрами ему навстречу. Кристофер не устоял перед желанием сделать выпад и прижаться к средоточию её женственности тем непроизвольным движением, которое вскружило голову им обоим. Беатрис прошептала его имя и доверчиво откинула голову ему на руку, подставляя нежное горло под прикосновения горячих, ласковых губ. Кристофер скользил по её коже кончиком языка и, замечая малейшие отклики Беатрис на свои ласки, находил самые чувствительные местечки. Он накрыл ладонью округлую грудь и, касаясь через рубашку и нижнюю сорочку, лёгким кружением пальца принялся потирать напряжённый сосок. Тихие стоны, вырвавшиеся из её горла, сменились коротким, довольным мурлыканьем.

Она так пленительно трепетала и выгибалась под ним, что Кристофер почувствовал, как жар и острое желание обладать ею стремительно затягивают его в водоворот страсти, подчиняя себе тело и одурманивая разум. Как же просто было сорвать с неё одежду, одним рывком освободить свою измученную плоть… и, погрузившись в вожделенный жар, испытать долгожданное освобождение…

Кристофер издал сдавленный стон и перекатился на спину, но Беатрис последовала за ним, цепляясь за него в параксизме страсти.

— Люби меня, — попросила она, с трудом переведя дыхание. — Здесь и сейчас. Пожалуйста, Кристофер…

— Нет! — Высвободившись из её объятий, он резко сел. — Только не на сеновале, куда в любой момент может войти кто угодно.

— Мне всё равно.

Беатрис прижалась щекой к его груди и горячо повторила:

— Всё равно!

— Зато мне не всё равно. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем простое кувыркание в сене. И я тоже, после двух с лишним лет воздержания.

Глаза Беатрис расширились от изумления:

— Это правда? Ты и впрямь так долго соблюдал целомудрие?

Кристофер в ответ одарил её взглядом, полным сарказма:

— Целомудренность помимо всего прочего подразумевает чистоту мыслей, что, уверяю тебя, ко мне не относится. Но всё это время я не знал женщины.

Беатрис немного отползла назад и принялась отряхивать соломинки, прилипшие к его спине.

— Потому что у тебя не было такой возможности?

— Были.

— Тогда почему ты ими не воспользовался?

Кристофер обернулся и взглянул на неё через плечо.

— Ты и в самом деле хочешь услышать подробности?

— Да.

— Беатрис, знаешь ли ты, что случается с дерзкими девчонками, которые осмеливаются задавать мужчине столь интимные вопросы?

— Их соблазняют прямо на сеновале? — с надеждой спросила она.

Кристофер покачал головой.

Тогда она обняла его сзади за талию, и Кристофер ощутил, как её груди легонько прижались к его спине, и по его телу вновь пронеслась волна возбуждения.

— Расскажи мне, — шепнула она, и от её легкого, тёплого дыхания, коснувшегося волос, затылок пронзили тоненькие иголочки удовольствия.

— В лагере было несколько проституток, — начал Кристофер, — которые оказывали солдатам определённого рода услуги. Но они выглядели крайне непривлекательно, и бог знает, сколькими заразными болезнями могли наградить весь полк.