Маскарад - Джойс Бренда

— Зачем ей пытаться защитить тебя? — мягко спросил граф.

Она просто не могла намереваться защитить его, подумал он. Это точно очередной трюк с ее стороны. Он не мог понять, что за цель заставила ее играть в это.

— Не знаю. Вина была моя. Полностью.

— Я все еще не понимаю. Я же хорошо тебя знаю. Мне все равно, была ли она переодета или нет. Ты бы никогда не тронул невинную леди! — воскликнул он.

Тайрел отошел от отца.

— У меня снова нет оправдания, — наконец произнес он.

Но граф последовал за ним.

— Я притворюсь, всего лишь на минуту, что верю тебе. Ты встретил молодую женщину в маске на балу и потерял контроль и благоразумие. Тайрел, ты же не наивный. Ты не искал ее на следующий день, чтобы возместить ущерб? Брось, Тайрел, ты же знаешь, какую серьезную ошибку ты сделал.

Тайрел знал, что отец подразумевает предполагаемое соблазнение девственницы. Он вспыхнул:

— Может быть, оставим эту отвратительную тему? Очевидно, я не такой уж непогрешимый.

Граф покачал головой:

— Если бы она была красива, как твоя французская любовница или русская вдова, я бы понял. Вместо этого я вижу молчаливую, обычную и немного полную молодую женщину, ту, которая кажется абсолютно невинной. Она не соблазнительница. Сомневаюсь, что она расчетлива. И все же она невероятно воспламенила тебя?

Тайрел ничего не ответил, чувствуя себя некомфортно. Он ненавидел эту ложь всем своим существом.

— Разве тебя женщина никогда не делала обезумевшим? — услышал он свой голос.

Он сразу же пожалел об этом, так как это было признанием его чувств, и он знал, что ответит ему отец.

— Да. Твоя мачеха, графиня. Я влюбился в нее сразу после встречи, за много лет до того, как твоя мать умерла, а ее мужа убили. Может, я даже влюбился в нее с первого взгляда. — Его улыбка была унылой. — Но обстоятельства не позволили потерять мне благоразумие и контроль.

— Тогда ты лучше меня, — произнес Тайрел.

Он развернулся, чтобы уйти.

Граф схватил его за плечо, предупреждая его:

— Мне это не нравится, Тайрел.

Тайрел развернулся и встретился с ним взглядом, стряхнув его руку.

— Ты напрасно беспокоишься.

— Ты собираешься возобновить с ней отношения? — напрямую спросил граф.

Улыбка исчезла с лица Тайрела. Граф стиснул зубы.

— Я уже знаю ответ, увидев тебя с ней днем. Я не могу изменить твое решение — это же ясно, — но я также не могу принять твою любовницу под своей крышей. Не при таких обстоятельствах.

Тайрел внезапно почувствовал себя загнанным в ловушку своим отцом, лордом Хэррингтоном и даже ожидающим его будущим.

— Она и мальчик поедут со мной в Дублин на следующей неделе, — заявил он. — Не бойся, я не удовлетворю свое желание под твоей крышей, отец. Если ты не против, у меня есть несколько дел, чтобы уладить.

Он склонил голову, ожидая разрешения уйти.

Взгляд графа был разъяренный.

— И ты думаешь, что лорд Хэррингтон не узнает об этой новости?

Тайрел потерял самообладание.

— Я никогда не оспаривал мой долг и никогда не буду. Я был бы признателен, если бы ты не ставил под сомнение мою способность выполнять этот долг. Я женюсь на леди Бланш, как и было согласовано. Но мое частное дело так и останется частным. Хорошего дня, отец.

Он вышел из комнаты, не дожидаясь ответа отца.

Это было не важно. Графу больше нечего было сказать. Он сел в кресло с унылым выражением.

Окна в комнате Лизи выходили на задний сад и на холмы графства Лимерик. Она смотрела на них, тщательно смывая все следы пребывания в кухне, потом переодела платье. Становилось сумрачно, и она могла видеть слабые очертания луны, начинающей подниматься за отдаленным холмом. День был настолько полон событий и таким волнительным, что она совсем забыла о том вечере. Но внезапно она поняла, почему готовилось так много еды. Сегодня бал по случаю помолвки Тайрела.

Конечно же ее не пригласили.

Тайрел скоро обручится. И он сказал, что придет к ней этой ночью.

Лизи закусила губу. Она очень хотела увидеть его снова, но внезапно планирование таких встреч показалось неправильным. Но это то, что делали любовницы. У них были встречи с их любовниками, мужчинами, женатыми на ком-то еще.

Это было так неправильно.

Ее пузырь восторга и возбуждения лопнул. Лизи стояла у окна, смотря, как наступает ночь, неожиданно чувствуя обиду. Она попыталась напомнить себе, что у многих благородных мужчин есть любовницы, но все доводы полностью подвели ее. При чем здесь она? После этого вечера он будет принадлежать кому-то еще. Как она может смириться с этим?