Невеста Единорога - Майклз Кейси

Казалось, она только что вышла из классной комнаты, где преподавал вполне определенный учитель.

— Совсем нет. Позвольте узнать, не был ли вашим наставником Морган Блейкли? Ваш интерес к моральным проблемам и острое ощущение несправедливости заставили меня вспомнить о нем. Скажите, как получилось, что вы стали воспитанницей герцога?

— Это очень длинная история, ваша светлость, и, возможно, не мне ее рассказывать, — проговорила она таким тихим голосом, что ему пришлось наклониться, чтобы ее расслышать. — Кроме того, — добавила она, — я сама очень слабо в нее верю. Не пригласите ли вы меня покататься верхом завтра после обеда?

— Не приглашу ли я вас? Мисс Уилбер, уверяю вас, что не могу и высказать, как вы меня осчастливите, если согласитесь покататься со мной верхом завтра после обеда. Теперь я вижу, мисс Уилбер, — продолжал Ричард, помогая ей подняться, — что вы потрясающе оригинальны. Настолько, что можете насмерть пронзить мужское сердце. — Он нагнулся над ее правой рукой, чтобы запечатлеть на ней требуемый этикетом поцелуй, и его губы слегка коснулись ее кожи, после чего поднял голову и очень пристально посмотрел в ее несколько растерянные, но живые зеленые глаза, удерживая на лице улыбку, в то время как мир его зашатался. Кольцо. Она носит кольцо Моргана. Мое кольцо.

— Но у меня нет никакого желания пронзать сердце, тем более насмерть, ваша светлость, — возразила Каролина, возвращая виконта к реальности. — Я не собираюсь предпринимать ничего подобного. Я здесь только потому… потому… — она осеклась и прикусила нижнюю губу, глядя на него виноватыми глазами. — Я думаю, мне пора возвращаться к тете, если вы не возражаете, ваша светлость.

Ричард пытался понять, смотрит ли он в глаза невинной девушки или в дуло пистолета, заряженного Морганом Блейкли. Дитя было слишком непосредственным, чтобы вызывать доверие, слишком честным, чтобы говорить правду, слишком бесхитростным, чтобы не иметь тайной цели. И кольцо, которое она носит, — что оно означает? Боже милосердный, что оно означает?

— Конечно, — согласился он, предлагая ей руку и возвращаясь в танцевальный зал. Настало время избавиться от нее и подумать о выражении дружелюбия на лице Моргана, о кольце. — Я продержал вас слишком долго, не правда ли? Должно быть, ваша тетя от волнения сходит с ума.

Каролина захихикала, он поднял бровь, недоумевая, что смешного нашла она в его фразе, но тут же взял себя в руки и продолжал, стараясь говорить безразличным тоном:

— Расскажите мне, пожалуйста, о своих родственных связях с мисс Твиттингдон; кажется, Морган обращался к ней именно так. Кем вы ей приходитесь?

Он заметил, что Каролина глубоко вздохнула, и ощутил, что она собирается ему солгать.

— Его милость герцог нанял ее мне в компаньонки, ваша светлость, — проговорила она, словно повторяя заученные наизусть слова, — а она оказалась настолько добра ко мне, что я стала называть ее тетей, просто выражая этим мою любовь. — Тут Каролина снова ему улыбнулась, и виконту стало стыдно, что он на мгновение усомнился в ее искренности. — Она мне не родственница, ваша светлость. Я совсем одна в этом мире, если не считать герцога Глайндского, разумеется.

— И маркиза, — поправил ее Ричард, видя, как к ним приближается Морган. У виконта мороз пробежал по коже, будто сама Смерть, улыбаясь, приближалась к нему. — Я вижу, сын вашего опекуна помогает вам войти в общество.

— Ах… он… — проговорила Каролина и усмехнулась. — Можно сказать и так, если это можно назвать помощью — оставить меня одну. Знаете, если бы не вы, я вскрыла бы себе вены от скуки. Большое спасибо за то, что вы были так добры ко мне.

Ричард знал, что должен сказать что-нибудь, и решил снова перейти в наступление хотя бы для того, чтобы увидеть реакцию Моргана. Что ему терять теперь?

— Мне это ничего не стоило. Счастлив был вам услужить и сохранить жизнь такой прекрасной и занимательной женщины, как вы. Мы ведь теперь друзья, мисс Уилбер, как вы полагаете? Тогда вы должны звать меня Ричардом, а я буду иметь честь обращаться к вам как к Каролине, как это принято между добрыми друзьями.

Она повернула к нему сияющее лицо, и он внезапно ощутил потребность оказывать ей покровительство, попытаться сделать ее вступление в свет как можно менее болезненным и более успешным. Возможно, Морган использует этого чудесного ребенка для достижения собственных целей, но из этого не следует, что он, Ричард, не должен быть галантен. Из них двоих он всегда был более мягким, более способным оценить красоту, а не только смотреть вперед, думая о конечной цели. Разве эта мягкость не делала его более человечным, чем холодно просчитывающий все наперед Морган, — или это только еще один признак его слабости и бессилия?