Грешная любовь - Медейрос Тереза

Катриона проскользнула в кабинет и с удивлением обнаружила, что за господин вальяжно развалился напротив стола дяди в кожаном кресле, подбитом медными гвоздиками. Это был не кто иной, как маркиз Эддингем собственной персоной. Он пребывал в гораздо более спокойном настроении, чем Элис. Учтиво улыбаясь, маркиз безмятежно взирал на окружающих ясными карими глазами. Никаких явных признаков разбитого сердца нельзя было заметить в этом человеке. Это лишь усилило подозрения Катрионы, что Эддингем был влюблен не столько в Элис, сколько в ее внушительное приданое.

А вот дядя, с тяжелыми набухшими мешками под глазами и расплывшимся двойным подбородком, казалось, переживал случившееся сильнее, нежели Эллис, а тем более маркиз. Уж дядюшку Росса в этой истории Катриона никак не могла винить. Ему и так пришлось приложить немало усилий, чтобы подыскать супруга для своей непутевой дочери.

Дядя жестом велел Катрионе пройти в кабинет.

— По-моему, в прошлом месяце вам уже представляли мою племянницу на званом вечере у леди Стиплер, — обратился он к маркизу.

Эддингем встал и отвесил девушке изысканный поклон. Иссиня-черные локоны его замысловатой прически упали на лицо, закрывая брови.

— Всегда рад видеть вас, мисс Кинкейд. Даже при столь непростых обстоятельствах.

Для какой-нибудь любительницы темноволосых, задумчивых мужчин этот человек мог бы казаться вполне привлекательным.

— К сожалению, моя кузина порой импульсивна и может совершать необдуманные поступки. Хотела бы вас уверить, что здесь вся причина лишь в ее характере.

— Быть может, это и к лучшему, — вздохнул маркиз, придав своему голосу немного трагизма. — Я часто думал, что мы не очень подходим друг другу по темпераменту.

Катриона подошла к парчовой банкетке и уселась, расправив юбки. Маркиз также опустился в кресло.

— Мы с вашим дядюшкой обсудили много вопросов из сферы наших общих интересов. Красивых лошадей. Живописные места наших угодий. — Ястребиный взор задержался на лице девушки. — Удовольствие от лая собаки, когда она берет след. Скажите мне, мисс Кинкейд, вы с дядей имеете отношение к шотландским Кинкейдам?

— Да, конечно! — выпалила Катриона, застигнутая врасплох неожиданным вопросом.

— А я так не считаю, — без промедления пробасил граф, заглушая ответ племянницы. — Наша семейная ветвь много десятков лет состоит из настоящих англичан.

«Ну, в моем случае можно говорить лишь об одном десятке лет», — подумала Катриона, протягивая руку к лепешке, лежавшей на чайном подносе. Ей вдруг захотелось маслянистой сладостью перебить появившуюся горечь во рту.

Эддингем изящным движением поднес к губам чашку чаю.

— Я об этом спросил, потому что недавно приобрел большой участок земли в Северном нагорье вблизи Балквиддера. Мои финансовые советники уверяют, что там можно выгодно разводить шевиотовых овец.

Дядя Росс нервно провел пальцем по обрезу лежащей на столе кожаной книги для записей. Он почему-то старался не смотреть в глаза гостя.

— Я уже знаю.

— Мне удалось купить эту землю у государства почти за гроши, так как долгие годы в тех местах орудовала мерзкая банда преступников. Во главе ее стоял некто, называвший себя Кинкейдом.

У Катрионы застрял в горле кусок лепешки. Маркиз одарил ее снисходительной улыбкой:

— Вы даже не представляете себе, какое облегчение для меня узнать, что этот разбойник и весь его род никаким образом не связаны с такой очаровательной юной леди.

— А кто-нибудь когда-нибудь видел этого преступника? — небрежно поинтересовалась Катриона, деловито наливая чай и пытаясь скрыть внезапную дрожь в руках.

Тонкая верхняя губа Эддингема презрительно изогнулась, и в его лице появилось что-то крайне отталкивающее.

— Боюсь, что нет. Этот тип предпочитает подкрадываться в темноте, как это свойственно трусливым негодяям. А в прошлом году он вообще куда-то исчез. Это нередко бывает с публикой подобного сорта. Если же он еще жив, весной мы очистим те земли и от него, и от его шайки. В моем распоряжении английские войска, которые с большим удовольствием выполнят эту задачу.

Топот бегущих ног. Люди в красных мундирах возникают откуда-то из темноты. Яркая вспышка света, тут же сменившаяся глухой темнотой. Грохот пушечных выстрелов. Отчаянный крик человека, падающего рядом с безжизненным телом жены. А после этого только леденящий душу скрип веревки, мерно раскачивающейся на фоне освещаемого луной неба. Залитое слезами лицо уткнулось в рубашку брата, чтобы поскорее спрятаться от ужаса, навечно врезавшегося в их детскую память.