Вулкан любви - Райс Патриция

Тем не менее мелочи оставались. Пришла горничная – забрать платье, потом портье – за багажом. Она последовала за ними вниз, потом через вестибюль, сделав вид, что не замечает Рэмси, который прикрылся газетой. Перед ним стоял стакан. Непонятно, куда делись рабочие? Должно быть, Слоан отделался от них.

Толботт ожидал снаружи, у покачивающегося экипажа, который где-то нанял. Саманте хотелось, чтобы на ней было элегантное платье, а он подавал ей руку, как знатной леди, которая направляется на бал. Нили никогда не имели экипажа. Дома, в Теннесси, сельские дороги были слишком разбитыми, чтобы разъезжать по гостям в экипажах, поэтому использовались фургоны. Она откинулась на сиденье, всем своим видом давая понять, что для нее экипажи не в новинку.

Слоан проверил упряжь, поклажу и уселся рядом с ней. Когда они тронулись, Саманта заметила, как док Рэмси поспешил к двери, чтобы убедиться, что они отбывают. Эх, если бы с ней сидела загадочная Дженни! Но что толку об этом думать – мать знала про их вояж со Слоаном. Ей нечего было скрывать, кроме той ночи откровенной страсти.

– Куда мы теперь? – прошептала она, когда повозка загрохотала по узким, холмистым улицам к заливу.

– К моему брату, – виновато отозвался Слоан. – В городе слишком мало приличных отелей, и потом, я не хочу, чтобы Рэмси нас преследовал.

Охваченная противоречивыми чувствами, Саманта все же справилась с собой.

– Я думала, ты все это сочинил – насчет брата.

– К сожалению, нет. Мой брат Мэттью и его жена Дженни владеют ранчо в долине. Остановимся у них на ночь, чтобы подтвердить нашу версию.

– К сожалению? – Саманта вопросительно подняла брови.

Слоан нахмурился:

– Они стараются соблюдать приличия и спят теперь раздельно.

Она так и знала. Откинувшись на сиденье, девушка старалась разобраться в хаосе своих эмоций. Ей бы радоваться, что их сделка неожиданно завершилась, так нет же, ей казалось, что кто-то вторгся и разрушил их идиллию. Жаль, она еще не успела хорошенько исследовать мужскую стать Слоана. Ладно, хватит об этом.

На причале Слоан провел оседланных лошадей на пароходик. Из трубы уже шел дым, и Саманта поспешила за ним. Она еще надеялась, что они задержатся в городе, цеплялась за какие-то мнимые возможности, но в неумолимых глазах Слоана сверкало одно лишь «нет».

Он держался довольно официально, а когда суденышко отчаливало от берега, предложил сойти вниз – укрыться от холодного ветра, но Саманта никогда прежде не плавала на пароходах. Конечно, это был довольно сомнительный пакетбот, но он плыл по большому заливу и ей не хотелось лишать себя удовольствия.

Слоан прислонился к рубке: руки в карманах, взгляд устремлен на воду. Он, наверное, огорчен тем, что его обманули при сделке. Она уже готова была вернуться в отель Арипозы, если бы он захотел, но решила дать ему помучиться немного дольше. Для его же блага!

Она очень удивилась, когда Толботт облокотился о поручни рядом с ней.

– Рэмси не станет держать язык за зубами, – сказал он без выражения. – Я зарегистрировал нас как мистера и миссис. Каждый идиот в поселке вообразит себе бог знает что!

Саманта повела плечами.

– Ничего не поделаешь. – Девушка едва ли была столь беззаботна, просто она не видела выбора. Решение принято, придется жить с этим.

– Ты, видимо, чего-то недопонимаешь, – Слоан прислонился к борту и скрестил руки на груди. – Они решат, что ты теперь доступна каждому, пока я не научу их думать иначе. И единственно правильный выход из этой ситуации – вернуться обратно со мной.

Интересно. Саманта повернулась и подняла глаза. Суровое, мужественное лицо Слоана, как всегда, ничего не выражало. Тому, кто не знал его, могло показаться, что он высечен из гранита, но Саманта помнила желание в этих ледяных глазах. Помнила эти твердые губы, которые могли сделаться нежными под ее поцелуями. Он был таким же мужчиной, как и всякий другой, только ни в чем не знал меры.

– Я родилась не вчера, Слоан Толботт. Мне почти двадцать пять, и я более чем способна о себе позаботиться. Я не собираюсь становиться ничьей любовницей по такой ничтожной причине!

Он выругался, но взгляд его оставался таким же непреклонным.

– Это не ничтожная причина. Единственное, что предотвращало возможные изнасилования последние несколько месяцев, – это слишком явная порядочность и респектабельность вашей семьи. Стоит только уважению исчезнуть, как каждая из вас станет игрушкой в руках любого взвинченного жителя поселка.