Рождественский ангел - Беверли Джо

– Это пьеса, где есть привидения? Давай все же возьмем детей. С нами поедут Бетти и Джордж. Если детям не понравится, они отправятся домой вместе с ними. Или здесь так не принято?

– Почему? – неожиданно улыбнулся Леандр. – Познакомим детей с творчеством Шекспира, и слугам это будет полезно. Мы введем такие поездки в моду.

Джудит закусила губу.

– Извини. Забудем об этом, прошу тебя.

– Нет, мне действительно нравится такая идея. Не нужно руководствоваться условностями. У большинства людей просто нет воображения. Но если мы хотим появляться в обществе, тебе все же придется играть роль графини. Надень свое свадебное платье и вот это.

Он протянул ей гарнитур из топазов и янтаря.

– Какая прелесть! – восхитилась она и неосторожно добавила: – Они напоминают мне твои глаза.

Он посмотрел на жену с притворным волнением:

– Боже великий! Неужели ты собираешься писать оды моим очам?

Джудит и дети были очарованы театром «Ковент-Гарден», его люстрами, лепным потолком, великолепной сиеной и блистательной публикой. Бастьен и Роузи чуть не вывалились из ложи, пытаясь разглядеть, что делается в партере. Там вихрился поток модных денди и оживленных дам, все ложи и ярусы сверкали шелками и драгоценностями, публика весело переговаривалась. Бетти и Джордж тихо сидели в глубине ложи с широко раскрытыми от удивления и волнения глазами.

Их ложа находилась рядом со сценой, из нее все было отлично видно и слышно.

– Как получить ложу в театре? – спросила Джудит Леандра.

– Многие люди покупают ложу на сезон, но это очень дорого. Другие покупают ее на один вечер. Ведь не каждый же вечер люди ходят в театр. Иногда люди, выкупившие ложу на весь сезон, сдают ее другим в аренду, если сами не пользуются ею в силу каких-либо причин. Кроме того, театр даже просит их об этом, иначе актерам придется играть в полупустом зале.

– Так ты арендовал эту ложу на сегодняшний вечер?

– Нет, я воспользовался своими связями, – загадочно улыбнулся Леандр. – Это ложа Белкрейвенов. Герцог – отец Люсьена. Поскольку ни герцога, ни его сына Люсьена сегодня в городе нет, я воспользовался ею для себя и своей семьи.

– И ничего не заплатил? – съязвила Джудит. – Как удобно!

Граф драматическим жестом прижал руку ко лбу:

– Ах, меня мучает совесть! Семейство де Во обанкротится из-за не полученных от меня пары гиней!

Оба расхохотались, и дети тут же потребовали, чтобы им рассказали шутку, над которой они так весело смеялись.

Неожиданно Джудит почувствовала, что их смех привлек внимание публики. Множество пар глаз уставились на их ложу, люди перешептывались, кивали головами. Джудит вскинула подбородок и постаралась притвориться настоящей графиней. Когда занавес поднялся и в зале притушили свечи, она все же почувствовала облегчение.

Первая пьеса была фарсом, и детям она показалась смешной. Слава Богу, они понимали далеко не все шутки. По правде говоря, некоторые шутки оказались непонятны и Джудит, но она не собиралась просить мужа объяснить их суть.

В антракте рядом с ложей останавливалось немало людей, и Леандр знакомил с ними жену, всякий раз говоря:

– Имейте в виду: официально нас нет в Лондоне. Мы заехали сюда лишь на день-два, а потом отправимся в Темпл-Ноллис. Иначе, – прошептал он жене, – они все начнут приезжать с визитом и оставлять свои визитные карточки.

Двоих молодых людей, однако, не удалось отпугнуть таким образом. Светловолосый изящный сэр Стивен Болл сказал:

– Не говори ерунды, дорогой граф. Завтра я буду у вас.

– Со мной вместе, дорогая леди, – подмигнул графине зеленоглазый Майлз Кавана и поцеловал ей руку. – Очаровательное пополнение «компании повес».

Оркестр заиграл вступление ко второй половине представления, и публика поспешила на свои места. Рядом с ложей никого не осталось. Джудит взглянула на Леандра:

– Они сказали, что я теперь состою в вашей «компании повес»? Не уверена, что мне это нравится.

– Судя по всему, Николас решил предоставить женам привилегию членства в «компании». Полагаю, тебе будет приятно узнать, что от вступительного ритуала жены избавлены.

– Ритуала? – недоуменно переспросила Джудит, глядя, как поднимается занавес.

– Школярские забавы. Мы делали себе шрам на правой ладони.

Он протянул ей руку, и даже в приглушенном свете зрительного зала она ясно различила белую отметину.

– Какой ужас! – прошептала она. – Я не допущу, чтобы Бастьен сделал себе то же самое. Рана может легко загноиться!