Я ищу тебя - Клейпас Лиза

– Понимаю, - слабо улыбнулась Ив и, легко скользя, словно видение, исчезла из комнаты. Джулия, усевшись в кресло у кровати, недоуменно посмотрела на отца. Непонятно, что он может сказать ей после всех ссор и яростных скандалов.

– Что случилось? - тихо спросила девушка. - Хочешь потолковать о моей сценической карьере или замужестве?

– Нет, - с усилием качнул головой отец. - Обо мне.

Он потянулся к чашке. Джулия поспешно налила туда воды из маленького фарфорового кувшинчика и поднесла отцу. Тот осторожно отхлебнул немного.

– Я никогда не рассказывал тебе о моем прошлом… настоящую правду о семье Харгейт.

– Правду? - повторила Джулия, поднимая брови. История Харгейтов всегда казалась ей весьма банальной. Не слишком знатная, хотя и богатая семья всю жизнь пыталась достичь более высокого положения посредством выгодных браков с отпрысками аристократических фамилий, чья кровь считалась гораздо благороднее, нежели их собственная;

– - Я твердил себе, что тебя необходимо оградить от печальной правды, - продолжал Эдвард, - но на самом деле просто трусил.

– Не думаю. У тебя немало недостатков, отец, но малодушие не из их числа.

– Есть вещи, о которых я умалчивал, потому что все это слишком болезненно, а виноватой в результате оказывалась ты.

В хриплом голосе звучали нотки сожаления, потрясшие Джулию. Она и представить не могла, что отец способен на такие сильные чувства.

– О чем ты? - мягко спросила она.

– Ты не знаешь об… Анне, с горечью выдавил отец.

– Кто это, папа?

– Твоя тетка… моя сестра.

Джулия ошарашенно взглянула на Эдварда. Из всех родственников у него остались в живых два брата, давно женатые и жившие где-то в провинции.

– Почему никто не упоминал о ней? Где она сейчас и что…

Эдвард повелительно поднял руку, пытаясь остановить поток вопросов.

– Анна была моей старшей сестрой. Самым прекрасным созданием на свете. Если бы не Анна, мое детство было бы поистине невыносимым. Она играла со мной, сочиняла забавные истории, была для меня матерью, сестрой, другом… она…

Не в силах выразить все, что переживает в эту минуту, отец беспомощно осекся. Джулия насторожилась. До сих пор отец ни разу так с ней не говорил. Лицо его смягчилось, стальные глаза подернулись дымкой воспоминаний.

– Наши родители не обращали на нас внимания. Не любили детей. Даже собственных. Мы их почти не видели, пока не повзрослели, но и тогда никто нами не интересовался. Их главной целью было воспитать в нас чувства долга и ответственности. Все мы, со своей стороны, были абсолютно к ним равнодушны. Но я любил Анну и знал, что это единственный человек в мире, кому я не безразличен.

Он надолго замолчал, словно раздумав продолжать рассказ о давно минувших днях.

– Какой она была? - робко прошептала Джулия.

Отец рассеянно ответил глядя в какую-то невидимую точку:

– Неукротимая мечтательница, веселая фантазерка, совсем непохожая на меня и братьев. Ей не было дела до условностей и этикета. Совершенно непредсказуемая, изменчивая… Родители никогда не понимали ее - временами она сводила их с ума.

– Но что с ней произошло?

– В восемнадцать лет Анна познакомилась с. иностранным дипломатом, занимавшим важный пост в одном из лондонских посольств. Должно быть, он показался сестре воплощением её грез. Отец не одобрял их встреч и запретил Анне с ним видеться. Естественно, она взбунтовалась и при любой возможности ускользала из дома на свидание. В любви она была такой же безудержной, как всегда, и отдалась этому человеку сердцем, душой и телом, не думая о последствиях. Но к несчастью, отец оказался прав. - Лицо Эдварда омрачилось казалось, он пожалел о своей откровенности: Ни отступать было поздно - слишком далёко он зашел. - Анна забеременела, - неохотно признался Эдвард. - Любовник бросил её, объяснив, что уже женат и между ним и Анной всё кончено. Моя семья, опасаясь скандала, отреклась от неё. Все вели себя так, будто Анны вообще не существует на свете. Она осталась совсем одна, почти без средств и решила уехать в Европу, чтобы нести в одиночестве бремя стыда.

Перед отъездом она пришла ко мне. О, поверь, Анна не просила ни денег, ни помощи, только хотела убедиться, что мои чувства к ней не изменились. А я повел себя подло. Повернулся к ней спиной. Даже не захотел говорить. И когда Анна умоляла меня одуматься и попыталась обнять… я назвал ее шлюхой, оттолкнул и ушел.

Рыдания сотрясли Эдварда по бледным щекам покатились слезы, казалось, унося оставшиеся силы.