Объятия незнакомца - Клейпас Лиза

– Но ты не сделал этого, – прошептала она. – Этьен Сажесс…

– В тот вечер с ним было очень много людей. Он не имел возможности убить ее, тогда как я – да. – Уголки его губ странно изогнулись. – Значит, ты веришь в мою невиновность, моя верная женушка?

Лизетта никогда не чувствовала себя такой беспомощной, такой неуверенной, не знающей, что делать, что говорить. Сердце ее неистово колотилось в груди. Она лихорадочно думала, как снова превратить стоящего перед ней незнакомца в ее мужа. Неужели она нарушила хрупкую связь между ними и ее нельзя восстановить? Почему он старается заронить подозрения в ее мозгу? Заставить бояться его?

– Откуда ты узнал, что я здесь? – спросила она.

– Ты очень предсказуема, Лизетта. Качество, которое я очень ценю в жене. Когда ты сказала, что собираешься на плантацию, то выглядела ужасно виноватой, вот я и решил последовать за тобой. Кстати, мне встретился Илайес, спешащий к главной усадьбе.

– Я не хотела огорчать его, – тихо сказала Лизетта.

– Ты лучше подумала бы обо мне, моя милая. – Он сказал это таким тоном, от которого она пришла в трепет. – Тебе же известно: я не желаю, чтобы ты приходила сюда.

– Я не знала, что ты так рассердишься. – Лизетта с ужасом думала: зачем она появилась здесь? – Просто я… я хотела посмотреть на это место.

– Ну и как, посмотрела? – грозно произнес Макс. – Если я еще раз застану тебя здесь, пеняй на себя. А сейчас уходи.

Лизетта сделала неуверенный шаг вперед.

– А ты пойдешь со мной? – спросила она.

Макс не ответил, и она поняла, что он намерен задержаться. Лизетта не могла вынести мысли о том, что он останется здесь один, погруженный в воспоминания, ненавидя себя… Она не должна допустить этого, так как успела заметить, какое влияние оказывает на него это ужасное место. Любой, увидевший его сейчас, ничуть не усомнился бы, что он способен на убийство.

– Макс, проводи меня домой, – прошептала она. – Пожалуйста.

Макс не двинулся с места и, казалось, даже не слышал ее. Пренебрегая осторожностью, Лизетта подошла к нему и прижалась, как бы стремясь своим теплом изгнать из него холод. Обескураженный, Макс попытался оттолкнуть ее, но руки Лизетты обвились вокруг его талии, и она прижалась лицом к его груди.

– Пожалуйста, – отчаянно повторила Лизетта и с облегчением почувствовала его руки на своей спине.

Несколько мгновений Макс не шевелился, затем как будто что-то встрепенулось внутри его. Он крепко обнял Лизетту и зарылся лицом в ее волосы. Его била дрожь, а пальцы с такой силой впились в ее мягкую кожу, что на ней остались синяки. Лизетта изгибалась, прижимаясь к нему и позволяя ласкать себя.

Макс жадно отыскал ее губы. Она не противилась, когда он своим страстным поцелуем раскрыл ее рот. Его дыхание обжигало ей щеку. Он прижал голову жены к своему плечу, не выпуская губ и целуя так, словно хотел вытянуть душу из ее тела. Лизетта чувствовала сквозь одежду его горячее, напряженное мужское естество и вдруг подумала, не собирается ли он овладеть ею прямо здесь. Руки Макса лихорадочно блуждали по ее спине, он стонал, прижавшись губами к ее губам. Внезапно неистовое возбуждение охватило и ее, и она уже не заботилась о том, что будет дальше, пока он не выпустил ее из своих объятий.

Максу стоило нечеловеческих усилий оторваться от ее уст, однако он сделал это, понимая, что если не обуздает свою страсть, то, как животное, повалит Лизетту на этот гнилой пол. Недовольный своей несдержанностью, он прижался подбородком к ее голове.

Лизетта долго слушала, как он взволнованно дышит, сначала прерывисто, затем более ровно.

– Ты раньше не приходил сюда? – спросила она. – С тех пор как обнаружил ее здесь.

Едва заметно он покачал головой.

– Почему ты не снес этот дом? – прошептала Лизетга.

– Это ничего бы не изменило.

– Нет, изменило. Он является постоянным напоминанием…

– Я и без него все помнил бы, – прервал он. В его голосе прозвучала нотка, предупреждающая, что не следует спорить с ним. Лизетта замолчала, но про себя пообещала в будущем дом непременно снести, даже если ей самой придется сделать это, разбирая доску за доской.

– Какой же ты упрямый, – проворчала она.

– Да. Но будем надеяться, что ты не такая, – сказал Макс, наконец размыкая объятия. – Разумнее всего не противоречить моим желаниям, милая. Я ничего не забываю.