Случайная любовница - Уоррен Трейси Энн

— Поторопись, — пробормотала она. — Поехали, Итан. Отвези меня домой.

«Болезнь» Лили недолго длилась — теплая ванна, легкая трапеза и ночь, проведенная в успокаивающем тепле объятий Итана, прогнали прочь худшие из ее страхов.

К завтраку следующим утром она убедила себя, что, должно быть, обозналась. Тот мужчина чем-то похож на Фейлора, это так, но не более. В Англии наверняка найдется немало кряжистых, темноволосых мужчин с бычьей шеей, доказывала она себе. Фейлор не один такой. Лили решила, что поспешила с выводами, позволив тревоге затмить здравый смысл. Мужчина на ярмарке был просто незнакомец, и она хорошо сделает, если выбросит этот случай из головы.

Так она и поступила, позволив Итану, который все еще беспокоился, что она могла простудиться, продолжать опекать ее. Она согласилась на его предложение остаться дома и полежать на диване. Когда Лили отказалась подремать днем, он принес колоду карт, и они весело провели время за игрой в пикет. Она выиграла, хотя подозревала, что Итан время от времени нарочно поддавался.

Он остался на ранний обед, состоявший из жареной курицы, рассыпчатого риса и овощного рагу. На десерт повариха испекла яблочный пирог, который подавался со взбитыми сливками.

После обеда они удалились в ее гостиную, где вместе сидели в широком уютном кресле перед камином. Выбрав книгу, Итан читан ей, и его глубокий мелодичный голос убаюкал ее до сладкой, расслабленной полудремы.

Лили парила на легком облаке, полуприкрыв глаза, когда Итан отложил книгу и понес ее на кровать. Он раздел ее, потом себя, такой приятно теплый, когда лег с ней рядом и накрыл их обоих одеялом.

Спустя какое-то время глаза ее открылись, и она обнаружила, что комната погружена в темноту, а последние золотистые угольки догорают в камине. Она повернулась и потеснее придвинулась к Итану, наслаждаясь ощущением его близости. Вдыхая терпкий, мускусный запах, потерлась щекой о его грудь, потом прижалась к этому месту губами.

Спустя несколько секунд он проснулся, расслабленно скользнув ладонью по ее обнаженной спине.

— М-м, — пробормотал он, — ты хорошо себя чувствуешь? Почему не спишь?

— Не знаю. Просто проснулась. Что до другого, я чувствую себя прекрасно. — Более чем прекрасно, подумала она, водя губами по его щеке. И почувствовала, как в нем пробуждается страсть, точно так же, как уже пробудилась в ней.

Погрузив пальцы ей в волосы, он обхватил голову и завладел ее ртом в поцелуе, который был теплым, медленным и мучительно сладостным. Вздох наслаждения слетел с ее губ, а за ним протестующий стон, когда он слегка отстранился.

— Голова не болит? — спросил он, массажируя кожу там, где рука все еще держала ее.

— Нет, — отозвалась она тихим шепотом.

— А горло?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Ничуточки.

— Ну, если ты здорова…

Сильными руками он обхватил ее за бедра и уложил на себя. Без прелюдии раздвинул ее ноги так, чтобы они естественным образом обвились вокруг него; затем гибким движением скользнул в нее.

Она закусила губу, ощутив эту великолепную наполненность, тело ее тут же стало влажным и готовым к его обладанию. Но он вел их любовную игру не спеша, овладевая ею с нежностью, которая сама по себе была восторгом. Она даже не поняла, что ее вершина близко, пока кульминация не нахлынула на нее, радость не взорвалась, растекаясь по всему телу, горячая и сладкая как мед, делая руки и ноги слабыми и безвольными.

На трепетном вздохе она крепко обнимала его, раскачиваясь вместе с ним, пока он не нашел свое освобождение. Его вскрик наслаждения вызвал у нее улыбку, явный восторг был бальзамом для слуха. Безвольно лежа на нем, она понимала, что нет иного места, кроме его объятий, где бы она предпочитала находиться. Нет другого мужчины, с которым она хотела бы быть рядом. Никогда.

Любовь ворвалась в ее сердце — любовь, которую она не должна была испытывать, которой не хотела, но все же не могла больше отрицать. Закрыв глаза, она прильнула к нему, спрятав лицо в теплом упругом изгибе шеи.

— Что такое? — пробормотал он, спустя несколько мгновений.

Слова едва не сорвались с губ, но она их удержала, не в силах произнести, а может, не желая сказать вслух то, что только что обнаружила.

«Я люблю тебя, — подумала она, — и не знаю, что с этим делать».

Покачав головой, она промолчала, поцеловав в шею и щеку, прежде чем снова затихнуть.