Герой снов - Клейпас Лиза

Слезы застлали ему глаза, горло резко перехватило. Он с трудом сглотнул сухим ртом.

– Я… люблю тебя. - Ласково и впервые в жизни смиренно прижавшись губами к ее лбу, он ощутил, как затопляет его доныне неизведанная пронзительная и чистая нежность.

– Я люблю тебя! - снова повторил он, целуя ее трепетные веки.

Вжимаясь ртом в ее кожу и волосы, он продолжал вновь и вновь шептать эти чудесные слова, долгое время не замечая ничего вокруг. Ничего в мире не существовало, кроме них двоих, поглощенных друг другом, застывших в сияющем розоватом круге света, отбрасываемого горящими поленьями. Позднее они переместились на постель, хотя он не мог вспомнить, как это произошло, кто кого вел, он ее или она его. Николай раздел ее, сбросил одежду с себя и, прижимая Емелию к своему обнаженному телу, согревал ее, окружал теплом и покоем в их волшебном коконе из шелка и дамаска. Он обводил кончиком пальца сочные губы, прямой носик, смелый размах ее вишневых бровей. Она блуждала ладонями по его спине, легкими касаниями гладила бедра. Тепло ее рук наполнило его плотской жаждой, которую он едва сдерживал всей силой воли.

Рот его медленно нашел ее губы и властно завладел ими, колено скользнуло между стройными шелковистыми ножками, раздвигая их. Он положил ладони ей на грудь и слегка сжал их, сразу ощутив, как, отвердев, уперлись в них ее соски. Емелия затрепетала и моляще выгнулась под ним, но он продолжал ласкать ее легкими, невесомыми прикосновениями. Никогда не был он так околдован… заворожен. Наконец-то он занимался с ней любовью, мог ласкать ее ртом, руками, всем телом. Он перецеловал каждый дюйм ее кожи, от узких изящных ступней до макушки, потом вернулся к нежнейшему местечку, зарылся ртом в сладостную пушистую красно-коричневую поросль. Емелия задохнулась изумленно и блаженно, пальцы ее запутались в его волосах, дыхание стало прерывистым. Когда она увлажнилась, готовая его принять, он приподнялся и приник к ней всем телом, кожа к коже.

Руки Емелии обвились вокруг его шеи, губы прильнули к уху.

– Я не знаю, как тебе угодить, - с отчаянием пролепетала она. - Что мне сделать? Что я могу тебе дать?

– Себя! Больше я ничего не хочу. - Он целовал и гладил ее, поощряя исследовать его тело, и она все охотнее подчинялась. Когда оба не могли больше сдерживаться, он осторожно вторгся в нее, поморщившись от ее внезапного болезненного вскрика.

– Прости, - выдохнул он. - Мне очень жаль, что я причиняю тебе боль.

– Нет, нет… - Она обхватила его руками и ногами, выгибаясь ему навстречу, изо всех сил притягивая его.

Николай начал двигаться в ней, стараясь быть понежнее, но разгорающееся наслаждение медленно привело его на грань безумия. Он забыл обо всем: о себе, о том, кто он есть и кем был. Прошлое и будущее исчезли без следа. В мире существовала только она одна… Емелия… Эмма… Лишь она сумела развеять весь его гнев и всю горечь. Душа его распахнулась навстречу миру, и впервые в жизни он узнал, что такое быть счастливым.

Глава 9

Шло время. Для Николая эти зимние дни сменялись как во сне. Ему была подарена новая жизнь, возможность стать совсем другим человеком, и он вошел в эту роль с необычайной легкостью. В нем вдруг проявились качества, ранее ему чуждые, такие, как сострадание, терпимость, великодушие. Он никому не завидовал, потому что наконец получил все, чего хотел. Все его дни были заняты то встречами с купцами в торговом посаде, то подбором новых управляющих имениями Ангеловских. Кроме того, ему приходилось время от времени, хоть и неохотно, принимать участие в попойках царя Петра и его сподвижников. Однако большую часть досуга он проводил с Емелией.

Жена очаровала его своей жизнерадостностью и волей к жизни. Они катались на санях по ледяному покрову рек, для развлечения вызывали в усадьбу актеров и музыкантов, но чаще всего проводили тихие часы лишь вдвоем, когда Николай пересказывал ей легенды греков или римлян. Часами они занимались любовью, и каждое новое переживание превосходило восторгом предыдущие. Николая изумляло, насколько необходимой ему стала жена, как велика оказалась тоска по душевной и сердечной близости, томившая его в долгие годы одиночества. Никогда и никому не позволял он узнать себя так хорошо. Емелия могла свободно подшучивать над ним, дразнить или требовать внимания, а он был счастлив во всем идти ей навстречу.

Он задаривал ее бесконечными подарками: платьями из ярких шелков, бархата или парчи; накидками, роскошно отделанными кружевом; подходящими к ним по цвету башмачками и чулками; кожаными узорчатыми сапожками с золотым тиснением; придворными туфельками на высоких каблучках, в которых Емелия щеголяла с горделивой неуклюжестью. Николай подарил ей шкатулку из золоченого серебра, полную украшений для прически: черепаховых гребней, диадем с драгоценными камнями, бриллиантовых шпилек и целой радуги шелковых разноцветных лент.