Любовь и гром - Линдсей Джоанна

— Так насчет Драйдена? — попыталась она снова.

— А зачем вам это знать?

— Его подозревали во многом, но ни разу — в принадлежности к вашей маленькой банде извергов. В конце концов он не был каким-нибудь бродягой, которых обычно нанимает Длиннонос… Не хочу оскорбить присутствующих, конечно.

— Конечно.

Джослин проигнорировала реплику, хоть и не без удовольствия отметила, что и его носорожья шкура пробиваема.

— Он был всего лишь безобидным охотником за приданым, а не убийцей, — пояснила она.

— Старина Девейн, похоже, думал по-другому, когда договорился с вашим безобидным охотником за приданым, как только встретился с ним. Даже не согласовывал с боссом. И похоже, оказался прав, поскольку он привел вас прямехонько к нам, верно?

— Это произошло до того, как ему предложили присоединиться к нам, или после?

— После. Мы догнали вас в Сильвер-Сити в то утро, когда вы туда приехали. Девейн с братом осматривали вашу гостиницу, чтобы выяснить, нет ли способа до вас добраться. И Девейн видел, как Драйден разговаривал в фойе с вашей подружкой. Остальное можете вычислить сами.

Она действительно могла, хотя теперь это не имело значения, разве что для удовлетворения собственного любопытства. Чтобы учиться на своих ошибках, нужно иметь такую возможность, а ее твердо вознамерились этой возможности лишить. Да и любых других тоже. Или все же не очень твердо? Так ли уж они преданы Длинноносу? И нельзя ли их перекупить?

Джослин решила не откладывать выяснение этого вопроса в долгий ящик.

— Я могу заплатить вам больше, чем англичанин.

— Знаю.

— Я говорю о целом состоянии. Ответа не последовало.

— Вас это не интересует?

— Нет.

— Как вы можете так говорить? — изумилась она. — Вы ведь только что убили человека из-за денег!

— Вы слишком много болтаете.

— И все же вы это сделали, значит, деньги вас интересуют.

— Не очень.

— Тогда почему вы его убили?

— Вы слишком много болтаете, — повторил он.

— А вы слишком мало! — огрызнулась она.

— Послушайте, леди! Этот человек заслуживал смерти. Он ведь отдал вас нам, верно?

— Он не знал, для чего я вам нужна.

— Не надо себя обманывать, — с отвращением процедил он. — Ему было сказано, что вы никогда не сможете никому сообщить о его поступке. Просто он сперва попробовал провернуть свой план, который, должен заметить, давно превратил в профессию.

— Что вы имеете в виду?

— По словам Девейна, он был шулером, которого вышибли практически из каждого города на западе от Миссури. Тогда он сменил амплуа. Женился на богатых пожилых вдовах, а когда деньги кончались, избавлялся от них.

— Разводился с ними, хотите сказать?

— Нет.

— Ой!

— А теперь вы заткнетесь?

От непрерывного зубовного скрежета у Джослин начало сводить челюсть.

— Если вам не доставляет удовольствия беседовать со мной, сэр, можете посадить меня обратно на моего коня.

— Неплохая попытка, леди, — только и сказал он. Джослин и в самом деле замолчала. Больше всего ей хотелось, чтобы они отпустили Сэра Джорджа, как сделали с лошадью Майлза. Она не могла спокойно думать о судьбе жеребца, если на этот раз счастье ей действительно изменило. Она чуть было не спросила Ангела, не возьмет ли он Сэра Джорджа себе, но потом решила, что он будет ничуть не лучшим хозяином великолепному коню, чем Длиннонос.

Сондерс, ехавший чуть впереди, торопясь поскорее добраться до цели, достиг вершины небольшого пригорка и что-то крикнул оттуда. У Джослин застыла кровь в жилах. Она догадывалась, что ждет ее по другую сторону. И не ошиблась. За холмом оказался небольшой овраг, вполне достаточный, чтобы там могли укрыться шестеро мужчин, занятых устройством лагеря.

Заслышав крик Сондерса, они оставили работу и, когда ангел въехал на вершину холма, все уже смотрели в их сторону. Глаза многих заблестели при виде добычи.

Джослин инстинктивно откинулась на грудь Ангела. Мысли о побеге перестали ее занимать. Теперь оставалось только думать, какой вид смерти избрал для нее Длиннонос. Просто застрелит по-быстрому, или заставит сначала немного помучиться?

Она увидела его сразу. Он стоял в стороне от остальных, опершись на трость с серебряным набалдашником. Высокий, худой, прямой, как палка. Совершенно очевидно, что он не принимал участия в устройстве лагеря. Такое занятие было слишком унизительным для его изысканной особы. Одежда его тоже резко выделялась на общем фоне. На нем был не только темно-серый костюм-тройка, но и модное пальто из кашемира. Кроме того, он был лет на десять старше каждого в своем окружении. По ее оценке, ему было чуть больше сорока.