Пиратская принцесса - Мартин Дебора

Она была готова рассмеяться над ним. Уж очень потешно он орал на нее, пока не заговорил о своих правах.

— А как насчет почета и уважения, которые причитаются мне по праву? — Она вздернула голову. — Ты солгал мне насчет дяди, а сам задумал отправить его на виселицу…

— Оставь Зэна в покое! — мрачно сказал Саймон. — Он не нуждается в твоей защите! Если у него не хватает разума держаться в стороне от дел, за которые можно отправиться на тот свет, я не считаю нужным страдать из-за его глупости!

— Но, Саймон… — начала она.

— Больше ни слова о Зэне, — прорычал Саймон, обнимая ее за талию и притягивая к себе. — Хватит, Камилла, я ставлю на этом точку.

— Тебе придется заставить меня, — прошептала она, когда Саймон наклонился к ней.

Пристально глядя ей в глаза, он подумал секунду. Затем вдруг, к ее огорчению, улыбнулся:

— У меня есть серьезные сомнения на этот счет.

С этими словами он поцеловал ее глубоко и страстно.

Сначала она сопротивлялась, но больше из гордости. И хотя его поцелуи прошлой ночью забыть было просто невозможно, ей не нравилось, когда ее заставляли, тем более когда это делал человек, не имеющий ни малейшего представления о приличиях и честности.

Проблема состояла лишь в том, что тело ее не было таким гордым. Она уперлась руками ему в грудь и старалась увернуться от поцелуев, но Саймон коснулся губами шеи, и по спине Камиллы пробежала дрожь.

— Ты ведь знаешь, что тебе не хочется сопротивляться, Принцесса. — В его голосе с хрипотцой так откровенно звучало вожделение, что в ней проснулось ответное желание.

— Нет… не знаю… — на больший протест она была не способна. Она извивалась в его руках, стремясь вырваться… или остаться… Едва ли она знала, что делала.

Он прижал ее к стене и языком начал ласкать маленькое ушко, и ей стало мучительно стыдно за свою страсть, сдержать которую не было сил. Одной рукой Саймон стал легонько пощипывать ей мочку уха, а другой поглаживал шею, плечи… Ладонь скользнула по груди…

Сквозь ткань одежд он забрал ее маленькие груди в ладони и нежно сжал. Камилла застонала.

— Ох, Саймон… пожалуйста… остановись… Ты не должен… не должен…

Но Саймон уже осыпал поцелуями ее лицо, провел языком по шее и щеке. Когда он вновь впился ей в рот, она пришла в ужас, осознавая, какую власть он имел над ее телом.

— Все будет хорошо, Принцесса, — прошептал он ей прямо в губы. — Я обещаю: тебе понравится.

Она вдруг вся ослабела. Когда он вновь поцеловал ее в губы выжигающим душу поцелуем, она, чувствуя всю бесполезность своего упрямства, позволила ему вести любовную игру.

Со стоном он проникал языком все глубже и глубже, а руки тем временем будоражили и терзали ее соски, пока они не превратились в ноющие бугорки, стремящиеся навстречу его пальцам. Изнутри ее тело горело огнем, окончательно сжигая ее сопротивление перед ним и его страстью.

Ослабевшую, с ноющим телом, он поднял ее на руки и перенес на кровать. Ловко расправившись с многочисленными застежками ее платья, он тут же припал губами к ее обнажившимся грудям, целуя то одну, то другую. Его руки оплетали лаской ее тело, скользя везде, касаясь каждого дюйма.

Секунду спустя она поняла, что ее раздели и она нага той же бесстыдной наготой, как и он вчера. Самое ужасное было то, что ее это ни капельки не смущало. Целую неделю она мечтала, чтобы он раздел ее и занялся с ней любовью. Она старалась себе представить, как же это случится, и вот он, этот миг…

Опустившись на колено, он обнял ее за талию и принялся расточать поцелуи и страстно ласкать груди, живот, крошечный пупок… Со стоном Камилла схватила его за плечи, и ему почудилось, что она хочет оттолкнуть его. Рыча, он сжал ее в объятиях и повалил на кровать.

— Я собираюсь заняться с тобой любовью, Принцесса, — громко прошептал он. — И ты мне отдашься. Этого хотим и ты, и я.

Увы, это абсолютная правда, подумала она, пристально вглядываясь Саймону в глаза.

— А как насчет…

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Все дела мы обсудим позже, обещаю тебе.

Сев на кровати, он стал торопливо стягивать сапоги, словно боялся, как бы она не сбежала. Но как бы она это сделала? Он обернулся к ней: лицо его светилось таким откровенным желанием, что она задрожала, предчувствуя небывалое.

Он пристроился на краешке постели. Как рукой, он провел взглядом по ее телу. Непроизвольно она потянулась за простыней, но он остановил ее.