Констанция. Книга пятая - Бенцони Жюльетта

Графиня ненадолго задумалась.

— Думаю, это будет наилучшим выходом. Несколько дней королева не будет видеться с вами, и это возбудит ее любовные чувства. Я уверена, что она также с нетерпением будет ожидать понедельника. Не удивляйтесь также, если при вашей встрече королева не решится откровенно признаться вам во всех чувствах и переживаниях. Сами понимаете — положение обязывает. План самой встречи я уже детально разработала. Если ничего не помешает, то ваша встреча с ее величеством состоится на дальней аллее парка Монбель. Вы должны под каким-либо предлогом оказаться там около половины пятого пополудни. Если вы хоть раз бывали в парке Монбель, то наверняка помните, что там есть скрытая за деревьями беседка.

Кардинал кивнул.

— Да, мне известно о ее местонахождении.

— Вы должны проследовать туда и ждать. Мы с королевой сразу же отправимся туда, и вы, наконец-то, сможете повидаться с дамой вашего сердца. Я надеюсь, что нам никто не помешает.

Кардинал обеспокоенно поднялся с дивана.

— А что нам может помешать? Ведь вы будете с ее величеством наедине, без слуг и фрейлин.

Графиня предостерегающе подняла вверх палец.

— Не забывайте, ваше высокопреосвященство, что Версаль полон любопытных глаз и ушей. Ни мне, ни вам, ни тем более ее величеству не доставит удовольствие, если свидетелями вашей встречи станут наши недруги.

Кардинал наморщил лоб.

— Кого вы имеете в виду?

— Например, графиню де Бодуэн, которая лишь недавно появилась при дворе, но явно претендует на то, чтобы в скором времени стать первой статс-дамой ее величества.

— Вы думаете, что именно от нее исходит главная опасность?

— Опасность может исходить от кого угодно. Но именно графиня де Бодуэн выказывает явные признаки подозрительности. Кардинал надолго задумался.

— Что ж, я ни на секунду не буду забывать о ваших словах. Есть ли еще какие-нибудь меры предосторожности, которые мне следует принять?

— Накиньте темный плащ и проследите за тем, чтобы никто не знал о том, куда вы направляетесь.

— Можете считать, что я уже сделал это. Графиня еще немного подумала. 1

— Что ж, пожалуй, это все. К сожалению, ваше высокопреосвященство, мне нужно идти. Я немного задержалась у вас, а меня уже ждут во дворце.

Кардинал огорченно бросился навстречу графине.

— Как, вы уже уходите? У вас даже нет ни минуты времени?

Графиня смягчилась.

— Если вы хотите написать послание ее величеству, то я готова подождать. Но постарайтесь быть лаконичны.

Кардинал тут же направился к столу и, торопливо начиркав несколько слов на листке бумаги, сунул его в маленький конверт и протянул графине.

— Надеюсь, что вы сможете передать его королеве сегодня же. И еще, госпожа де ла Мотт — не забудьте зайти к моему казначею и получить предназначенные для вас сто тысяч франков.

Графиня растянула губы в благодарной улыбке.

— Щедрость вашего высокопреосвященства не знает границ. Откровенно говоря, я не хотела бы, чтобы деньги много значили в наших отношениях с вами. Однако вы сами понимаете, что для столь щекотливого дела требуются большие расходы. Кардинал принялся оживленно трясти головой. — Да, да, разумеется. Я никоим образом не хочу ограничивать вас в средствах. Графиня, если вы являетесь моим другом, то вы не должны нуждаться ни в чем.

Не менее часа после посещения графини де ла Мотт кардинал де Роан пребывал в отличном расположении духа. Он расхаживал по кабинету, напевая слова какой-то любовной песенки, мечтательно смотрел в окно, то и дело поглядывал на портрет королевы, скрытый внутри медальона, висевшего у него на шее под мантией. Он даже снял свою маленькую кардинальскую шапочку и, поудобнее пристроившись перед зеркалом, принялся ухаживать за своими волосами.

Скорее всего, ему не следовало делать этого, потому что внимательно разглядев в зеркале собственное отражение, кардинал де Роан помрачнел. С унынием он проводил пальцами по покрытым морщинами щекам и лбу, теребил седые жидкие волосы, едва прикрывавшие виски и затылок, вглядывался в желтеющие мутные глаза, которые сверкали лишь тогда, когда кардинал думал о предстоящем свидании.

Старость уже наступила. Кожа на руках стала морщиться и покрываться пятнами, ноги при быстрой ходьбе дрожали, а сердце колотилось с таким звоном, что порой самому кардиналу бывало страшно. Неужели королева, женщина в расцвете сил, не видит ничего этого?