Королевский подарок - Гарвуд Джулия

– Я готова, – обреченно произнесла она.

– К чему? – удивился ее внезапной уступчивости Ройс. Он не ожидал такой покладистости.

– Слушать твои нравоучения.

– Я не читаю нравоучений.

Николя встала, но Ройс заложил руки за спину и произнес:

– Однако есть вещи, которые я хотел бы объяснить тебе еще раз, жена. Николя опять села.

– Тебе надо наконец понять, что такое «замужество».

– А сам-то ты понимаешь?

Ройс сердито посмотрел на нее, когда она перебила его.

– Да, я понимаю, – спокойно ответил он. – Я много думал над этим.

– А для меня нашлось место в твоих раздумьях?

– Конечно, – отозвался он, – ты ведь моя жена.

– Хорошо, что ты не забыл об этом. И что?

– Мой долг оберегать тебя. Ты с этим согласна?

Она кивнула.

– А теперь перейдем к твоим основным обязанностям, – продолжил Ройс.

– Слушаю. – Ей вдруг стало интересно, что он собирается сказать. Она подозревала, что услышит какую-нибудь несусветную чушь.

– Понять это несложно, Николя, – начал Ройс. – Твой долг – обеспечивать мой покой. Если ты будешь свято выполнять этот долг…

– Разве я не обеспечиваю твой покой?

Он покачал головой:

– Есть определенные правила поведения, жена, Я хотел бы, чтобы ты их усвоила, и тогда мы бы жили в согласии.

Николя принялась барабанить пальцами по столу. Пока Ройс не произнес ни слова о любви. Она пыталась не поддаваться разочарованию.

– Что это за правила? – спросила она.

Ройс искренне обрадовался такому интересу. Он долго ждал, и вот, кажется, его терпение вознаграждено – жена готова выслушать его.

– Во-первых, – начал Ройс, – никогда не повышай на меня голос. Во-вторых, неукоснительно выполняй все мои распоряжения. В-третьих, никогда не лей слез В-четвертых, прежде чем сделать что-нибудь, хорошенько подумай. В-пятых…

– Подожди, – прервала она его. – Прошу тебя, давай вернемся к третьему правилу. Ты говоришь, мне нельзя плакать?

– Да.

– Почему?

Изумленный вид Николя разозлил Ройса.

– Потому что мне это не нравится.

– А мне нравится.

Настала очередь Ройса удивляться.

– Ты серьезно?

– Очень серьезно, – подтвердила она. – Я люблю плакать. Не часто, конечно. Потом мне становится легче.

Ройс долго смотрел на Николя, пока не убедился что она не шутит. Эта женщина говорит правду. Он покачал головой. Ройс понятия не имел, как ответить на ее странное заявление, и Николя попыталась объяснить ему:

– Иногда во мне накапливается очень много досады и усталости, в голове все начинает путаться. И когда я поплачу, мне становится легче. Теперь понятно?

– Нет.

Николя набралась терпения и поклялась, что сумеет объяснить ему. Она и сама не понимала, почему этот пустяк так важен для нее.

– Тебя когда-нибудь охватывал такой гнев, что ты готов был ударить…

– Но я не плачу.

– Нет, разумеется, – согласилась она, стараясь сдержать улыбку, поскольку Ройс чуть не взвился только от одного предположения. – И все же, когда в тебе накапливается гнев, когда ты приходишь в такое бешенство, что готов ударить…

– Тогда я бью, – перебил он, замолчал и исподлобья сердито посмотрел на нее. – Но уж точно – слез я не лью, женщина.

Николя сдалась: его не переубедишь.

– Николя, обещай мне, что больше никогда не будешь плакать.

– Почему?

– Потому что мне неприятно видеть тебя несчастной.

Николя сразу полегчало.

– Так ты хочешь, чтобы я была счастлива?

Конечно, – ответил Ройс. – Наши отношения много лучше, если ты будешь счастлива.

– А как же любовь? – спросила она. – Тебе хочется чтобы я любила тебя? – Николя ждала ответа, затаив дыхание.

Он пожал плечами. Она готова была убить его.

– Да или нет? – не отступала Николя.

– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору, – ответил наконец Ройс, непонимающе глядя на жену.

– Разве любовь не имеет отношения к семье? – спросила она удивленно.

Ройс не знал, что ответить. Внезапно он почувствовал себя крайне неуверенно.

Николя положила руки на стол. Она решила рассказать ему правду, открыть свое сердце. Страшно раскрывать ему душу. Она не представляла, что сделает, если он отвергнет ее. Она бросила жребий и молила Бога, чтобы Ройс тоже сказал ей, что у него на сердце.

– Я сказала Терстону, что люблю тебя. – Николя посмотрела себе на руки и ждала ответа.