Говарды и Перегрины 1-2 - Деверо Джуд

– Если здесь находится именно то, за что я заплатила ведьме, то что же было подмешано в твое питье?

– Похоже на мяту. Я не затруднял себя долгим выбором подходящего компонента. В любом случае, это гораздо приятнее на вкус, чем та гадость, которой ты собиралась меня угостить.

Зарид стиснула мешочек в кулаке.

– Если ты не пил этого, что же вызвало эту.., эту странную вспышку страсти?

Тирль не знал, плакать ему или смеяться. Он присел на краешек постели и заговорил, тщательно подбирая каждое слово.

– Я не знаю, почему тебе взбрело в голову, что я равнодушен к тебе, в то время как я сгорал от желания с той самой минуты, как впервые тебя увидел. Почему еще, по-твоему, я стал послушным лакеем твоего брата? Думаешь, бродить по колено в грязи, таская за ним тяжеленное копье – такое уж приятное занятие? Думаешь, я был оруженосцем Сиверна и общим мальчиком на побегушках потому, что нуждался в чьем-нибудь еще обществе, кроме твоего? Может, – я испытывал массу удовольствия от этой службы, потому что как сыр в масле катался или потому что ты осыпала меня особыми милостями? Да ты за все время турнира мне слова доброго не сказала.

Она села, не замечая, с каким выражением смотрит на нее Тирль.

– Но я думала, что не нравлюсь тебе. Я полагала, что ты хочешь.., хочешь…

– Наложить лапу на имущество Перегринов? – Он наклонился к ней, едва не касаясь ее носом. – Нет, единственной моей целью было наложить лапу на тело одной девушки из рода Перегринов.

Зарид захлопала ресницами.

– Правда? Разве ты не считал, что я похожа на мальчишку?

Взгляд мужчины скользнул по ее безупречному телу, потом остановился на лице.

– Я единственный человек, который с самого начала знал, что никакой ты не мальчик.

Зарид посмотрела на мешочек, который держала в руке.

– Но если ты не находился под действием любовного напитка, почему ты так вел себя? – Она подняла голову. – И почему ты сам, по собственной воле, не пришел ко мне раньше?

Он едва удержался, чтобы не сорваться на крик.

– Разве ты не догадалась, что я поставил своей целью покорить твое сердце, ухаживая за тобой по всем правилам?

– Ухаживая за мной?

– Ну да. Проведя некоторое время в обществе твоего брата, я вполне осознал, что ритуал ухаживания в понимании Перегринов заключается в том, чтобы шлепнуть женщину по заду и усадить себе,на колени.

Но в других семьях с девушками принято обращаться гораздо более деликатно.

– Но как же расторжение брака? Как же письмо, к королю?

Он слегка улыбнулся.

– Какое письмо? Какое расторжение?

– То, которое… – Тут она тоже расплылась в улыбке. – Так ты не посылал прошения? И как же тебя после этого называть?

– Я решил немного потянуть время, потому что нутром чуял, что, пожив некоторое время вдали от своих братьев, ты вполне можешь перевоспитаться и перестать видеть во мне чудовище. – Он взял ее руку и поцеловал. – Я хотел тебя с тех самых пор, как увидел твое сражение с моими людьми. И я был очень тронут, когда ты вернулась обратно посмотреть, жив ли я, несмотря на то, что я Говард, а в тебе уже изначально заложена ненависть ко мне.

Она не сводила с него глаз, а он целовал кончики ее пальцев.

– Я боялась, что ты истечешь кровью и что это навлечет еще больше бед на мою семью. А на тебя самого мне было наплевать.

Его взгляд, обращенный на нее, был затуманен страстью.

– Но мне, кажется, удалось изменить положение вещей в свою пользу и заставить тебя проявлять обо мне чуточку больше заботы. – Он прижал ее маленькую ручку к своей щеке и начал надвигаться на нее. Зарид следила за его маневрами, откинувшись на подушки.

– Ни одному Говарду не дождаться от дочери Перегринов стонов наслаждения.

Он на секунду оторвался от ее ноги, которую в это время покрывал поцелуями, и поднял голову.

– Да что ты знаешь о стонах наслаждения?

– Я кое-что слышала об этом от любовниц моих братьев, но тебе не исторгнуть из моего горла ни единого звука. – Она смотрела на него с вызовом, а на губах у нее играла хитрая улыбка.

– Да? – Он принял ее вызов. – Что ж, давай проверим.

Он снова принялся целовать ее, уже не отвлекаясь ни на какие посторонние разговоры и провокационные выходки с ее стороны. Он ласкал ее до тех пор, пока не почувствовал, что больше не выдержит, потому что его страсть достигла апогея. Когда он входил в Зарид, то ожидал вскрика боли, но она даже не дрогнула.