Легенда - Деверо Джуд

К середине дня во вторник она так и не пришла ни к какому решению, не сделала никаких выводов. Кэди брела в сторону «Луковицы», словно ничего не изменилось, но где-то в глубине души знала, что изменилось абсолютно все. Просто Кэди пока еще не знала, как эти внутренние изменения себя проявят.

***

Первое, что произошло в «Луковице», оказалось связано с привычкой миссис Норман трястись над каждым центом.

Как обычно, пока Кэди трудилась над приготовлением обеда, миссис Норман бубнила ей под руку:

– Тебе обязательно использовать такое дорогое масло из самых молодых оливок? Почему бы не взять простую, а не сладкую фасоль? Разве ты не можешь обойтись экстрактом? Он гораздо дешевле, знаешь ли. Нет, нет, не заворачивай рыбу в бумагу. Если бы посетители хотели рыбу, завернутую в бумагу, они пошли бы в забегаловку, где подают только рыбу и чипсы.

В этот день от посетителей отбоя не было, они стояли за дверью, выстроившись в длинную очередь, и Кэди понимала, что сегодня вечером было не время для эмоциональных истерик, но она дошла до предела.

– Вон! Вон отсюда! – завопила она на миссис Норман. – Убирайтесь из моей кухни!

Несколько мгновений шокированная миссис Норман смотрела на Кэди, пытаясь что-то сказать, но поняв, что выражение лица девушки не смягчается, резко повернулась на каблуках и разъяренной фурией вылетела из кухни.

После того как эта старушенция убралась, в кухне установилась оглушительная тишина. Потом один из помощников Кэди проговорил:

– Три очка в пользу Кэди! – И все они троекратно прокричали «Гип-гип-ура!». Потом кто-то запел «Боевой гимн Республики» (в конце концов, они находились все-таки в Вирджинии!), а другие два младших повара схватились за руки и пустились в пляс, пока их товарищ превратил крышки от кастрюль в литавры и заодно выбивал ритм на нержавеющей стальной поверхности стола.

Сначала Кэди не могла даже двинуться от удивления, а потом рассмеялась, кто-то схватил ее за руки и закружил по кухне. Вылетевшая в потолок пробка из бутылки шампанского и наполненные до краев бокалы только добавили веселья.

Впервые со дня возвращения из Ледженда Кэди смеялась от души.

– Что за чертовщина здесь творится? – перекрывая шум, раздался окрик Грегори, который, войдя в кухню, изо всех сил хлопнул дверью. В то же мгновение веселье замерло, и все, кроме Кэди, юркнули на свои рабочие места. Одна она осталась стоять посреди кухни, держа в руке полный бокал шампанского. Темные брови Грегори недовольно сошлись на переносице.

– Моя мама находится в моем кабинете. Она плачет, – сказал он тихо, почти угрожающе. – У нас полон зал посетителей и очередь на два квартала, а ты, Кэди, пьешь здесь шампанское, предназначенное для клиентов и.., и.., танцуешь!

Подняв к глазам бокал, Кэди следила за пузырьками.

– Знаешь, что я тебе скажу, дорогой мой Грегори. Если кто-то будет тебе на меня жаловаться, подстрели его. Не сильно, чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы помнил о хороших манерах.

Грегори онемел от такой тирады, а все остальные замерли у своих столов. Одно дело накричать на ужасную зануду миссис Норман, но совсем другое – бросить вызов сыну хозяйки. Все в ресторане прекрасно знали, что Кэди здесь такая же работница, как все они, и по виду Грегори можно было догадаться, что сейчас их помолвка не играла никакой роли.

Выражение лица Грегори не смягчилось.

– Ты собираешься готовить или пить? – холодно поинтересовался он. – Я хочу это знать, чтобы сообщить посетителям. – Он произнес это таким тоном, словно Кэди страдала от запоев и он умолял ее не напиваться именно сегодня вечером.

Однако Кэди не дрогнула. Девушке, на глазах у которой едва не повесили человека, рассерженный жених вряд ли мог внушить опасения.

– Не исключено, что я буду делать и то и другое, – проговорила она, не сводя глаз с Грегори.

Грегори уступил. Выражение его лица смягчилось, и он шагнул Кэди навстречу, но она уже повернулась к нему спиной.

– Может, тебе лучше присоединиться к твоей матушке в твоем кабинете, а кухню оставить мне? – бросила она через плечо.

На какое-то мгновение могло показаться, что Грегори сейчас рассвирепеет, но, взглянув на своих работников, которые наблюдали за этой сценой с нескрываемым интересом, он лишь слегка пожал плечами.

– Конечно, дорогая, как скажешь. – Грегори заговорщически подмигнул мужчинам, словно желая сказать: «Ох, эти женщины!» – и покинул кухню.