Невеста-чужестранка - Коултер Кэтрин

Твой брат Тайсон.

— Вот это новость! — с расстановкой проговорил Райдер, глядя в пространство и не в силах поверить тому, что прочел. — Поразительно! Нет, не волнуйтесь, детки, новости вовсе не плохие. Просто совершенно не правдоподобные. Похоже, мой правильный зануда братец немного изменился. А может, довольно сильно. Ладно, посмотрим. Ты что насупился, Тео? Рука болит? Нед, иди сюда и обними меня покрепче.

— Что это, дядя Райдер?

Линни подобралась ближе и прижалась к нему. Ее примеру последовали мальчишки, облепив Райдера с обеих сторон. Теперь, когда он сложил письмо, они прильнули к нему еще теснее, хотя, казалось, такое совершенно невозможно. Но Райдер давно усвоил, что ребенок, как это ни удивительно, может уместиться в самом узком пространстве, где, кажется, не найдется места даже для мыши.

Он обнял всех разом, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Как же они боятся, что снова окажутся в том аду, из которого он их вытащил, и опять вернутся боль, унижение, беспомощность и мучительный голод, терзающий и без того худые животики! Сердце Райдера сжалось. Привычный гнев опалил его, гнев, который он будет чувствовать до самой смерти. Зато как хорошо, что у него есть они!

Райдер улыбнулся, гладя круглые головенки. Эти дети станут лучше. Научатся верить людям. Слава Богу, за долгое время у него почти не было неудач! Когда-нибудь они поймут, что здесь их всегда будут жалеть и любить.

Липни уютно устроилась у него под мышкой. Райдер уронил письмо на пол и сгреб в охапку всех троих.

— Дядя Райдер, а кто это вам пописывав — Тео, совсем еще малыш, учился говорить у пропитанного дешевым джином вора в грязных закоулках вблизи лондонских доков. Но за четыре месяца он сделал огромные успехи, и его рука, искалеченная извергом отцом, почти зажила.

— Один из моих братьев. Твой дядя Тайсон. Помнишь, Тео, ты встречался с ним вскоре после того, как я привез тебя сюда в начале лета? Он священник. С ним еще были его дети.

— Мегги научила меня лазить по деревьям! — вспомнила Линни. — Я свалилась вниз прямо на нее, но она только засмеялась и показала мне, как драться с мальчишками, врезать им как следует.

— Кажется, мне не слишком хочется слышать о подобных вещах, — заметил Райдер.

— Мегги велела нам не приставать к ее папе, — продолжала Линни. — Сказала, что у него в голове очень серьезные мысли, которые занимают все его время. И что он повсюду берет ее с собой, чтобы было кому оберегать его. Он такой неопытный, не от мира сего.

Похоже, Мегги хорошо знает своего отца. Райдер улыбнулся, представив милое сосредоточенное личико племянницы.

— Да, это правда, — подтвердил он. — Но жена? Что произошло с Тайсоном? Интересно, как Мегги к ней относится?

— Лео научил нас бегать наперегонки — сначала вокруг толстого дуба, потом перепрыгнуть через кусты, а потом обогнуть озеро и вернуться к дому. А победителю показал, как делать сальто, — вставил Нед. — Макс учил нас латыни, — добавил Тео.

— Vos amo — провозгласил Райдер, целуя каждого.

— Это что означает, дядя Райдер? — поинтересовалась Линни.

Он снова чмокнул ее в лобик.

— Я вас люблю.

— Vos amo, — повторили они хором несколько раз. Райдер театрально закатил глаза, понимая, что в ближайший месяц несчастная Софи не услышит ничего иного от всех шестнадцати ребятишек. Что же говорить о Джейн, директрисе Брендон-Хауса, расположенного всего в сотне ярдов от дома Райдера и Софи! Тамошние дети наверняка выучат эту фразу и будут распевать ее на все лады, пока не доведут бедняжку до того, что она попросту сбежит. Но ненадолго, потому что очень любит своих питомцев, — А еще Макс говорил: «Diabolus fecit, ut id facerem».

— Это означает «дьявол подтолкнул меня под руку», — пробубнила Линии откуда-то из-под мышки Райдера.

— Он сказал, что взрослых почему-то это ужасно смешит, — сообщил Тео. — Скажи эту фразу — и тебе простят любое озорство. Только вот как быть, если взрослые не понимают латыни?

— Значит, твое заклинание не сработает, — засмеялся Райдер и, подняв глаза, увидел стоявшую в дверях свою дочь Дженни. На прелестном личике играла улыбка. В семнадцать лет она была почти точной его копией, только нежные зеленые глаза унаследовала от матери. И хотя не слишком быстро соображала и очень медленно говорила, все же обладала чудесной душой, милым характером и очень любила детей.

— Vos amo! — окликнул ее отец. — Это означает «я вас люблю».