Обет молчания - Холт Виктория

— Привет! — А потом добавил:

— Почему ты носишь такую смешную шляпку?

— Способность оценить модную вещь у Эдварда еще не вполне развита, сказала я.

— Она не смешная, — с упреком возразила Андрэ. — Она…

— Спасибо, — сказала Аннабелинда. И обратилась к Эдварду:

— Мне жаль, что тебе не нравится моя шляпка.

— Нет, она мне нравится, — настаивал малыш. — Она мне и нравится, потому что она смешная.

— Как продвигается головоломка, Эдвард? — спросила я.

— Это кот. Его усы здесь… а это начало хвоста. — Он повернулся к Аннабелинде. — Внизу, — продолжал он, — буквами написано слово «кот».

— Какой ты умный! — пробормотала Аннабелинда.

Эдвард отвернулся и спросил:

— Составить слона?

— Хорошо, он ведь твой любимец.

Интерес Эдварда к Аннабелинде ограничился ее шляпкой. Он не должен был знать, что она его мать, и я находила это странным. Мне казалось, что может сработать какой-то инстинкт, но этого не случилось.

Я села на корточки, и мы закончили кота и принялись за слона, пока Аннабелинда болтала с Андрэ.

Аннабелинда говорила главным образом о себе, и, казалось, Андрэ полностью устраивает роль слушательницы. Аннабелинда объяснила, что идет подыскивать себе дом.

— Это всегда огромное развлечение. Мой муж предоставил мне полную свободу.

Только бы она нашла что-то подходящее, вот все, что его заботит, а она-то знает точно, что он хочет.

Они углубились в беседу о домах, а тем временем мы с Эдвардом закончили слона и взялись за жирафа.

* * *

Первая неделя в Лондоне прошла очень быстро, не принеся никаких открытий. У меня появилась уверенность, что шпион — кто-то из посетителей дома.

Миссис Черри дружила с экономкой одного из друзей моего отца, которая иногда приходила к ней на чашку чая. Но я не могла себе представить тучную миссис Жордан, вечно жалующуюся на свой ревматизм, крадущейся по дому в поисках жизненно важной информации без ведома миссис Черри.

Все становилось еще загадочнее. Это мог быть только временный рабочий, иногда приходивший в дом, потому что утечка информации произошла не один раз. Жаль, что отец не мог задавать вопросы миссис Черри, но он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался о его подозрениях.

Я была начеку. Иногда я просыпалась ночью и сидела, прислушиваясь. Как-то ночью я даже спустилась к кабинету. Дверь была заперта, и все погружено в темноту.

Во второй половине дня в пятницу мы уехали в Марчлэндз. Эдвард радостно воссоединился со своим пони, Билли Боем, который доставил ему даже больше удовольствия после их короткой разлуки. А в понедельник мы опять отправились в Лондон.

На следующей неделе появился Роберт. Я была счастлива видеть его, но одновременно и очень испугана, ведь я понимала, что он прошел весь курс обучения и должен отправиться на фронт.

Я оказалась права. Он уезжал в конце недели.

— О, Роберт, — сказала я, — как бы мне хотелось…

Он сжал мою руку и сказал:

— Увидишь, я скоро вернусь. Я скажу тебе, чего бы мне хотелось. Мне, хотелось бы погулять в парке… Просто пройтись по старым местам, чтобы вспоминать их, когда я буду далеко. Хотя я помню их и без этого.

— Давай так и поступим.

Мы гуляли между деревьями и спустились посмотреть уток, которых много лет назад любили кормить.

— Все кажется таким же, как всегда, — сказал Роберт. — Нам повезло, что неприятель не вторгся в нашу страну.

— О, как бы я хотела, чтобы все это кончилось… и ты не должен был уезжать.

— Это не может продолжаться слишком долго.

Просто необходимо проявить немного упорства.

— В августе будет уже четыре года, как началась война, — напомнила я ему. — Люди твердят, что она скоро кончится, а она все продолжается.

Роберт взял меня за руку.

— Конец приближается. Я уверен в этом, — сказал он.

— Но ты отправляешься на фронт. Ты так спокойно к этому относишься… словно тебя это почти не трогает.

Минуту Роберт молчал, а потом произнес:

— Думаю, я из тех людей, которые не всегда показывают свои чувства. Сейчас у меня только одно желание: всегда сидеть на этой скамейке с тобой.

— Я так люблю тебя, Роберт.

— Знаю. Здесь обычно добавляют… «как сестру» или «как брата»… в зависимости от обстоятельств.

— Нет. Это сильнее. Я в самом деле всегда считала всех Дэнверов членами своей семьи, ведь наши матери выросли вместе. Но мои чувства не ограничиваются этим. Особенно когда дело касается тебя. Я не могла бы пережить, если бы ты не вернулся.