Короли и королевы. Трагедии любви - Бенцони Жюльетта

– Ступайте в свою комнату, Мария. Я научу вас помнить, кто здесь господин! Тот, кто делает мне выговоры, никогда не остается безнаказанным!

Ослепленный гневом, он поднял руку, чтобы ударить ее, но Мария с воплем ужаса отскочила и выбежала из комнаты.

Мария всегда с радостью останавливалась в Патио де ла Мунекас в Алькасаре. Она любила его высокие, стройные башни, цветочные клумбы с искрящимися фонтанами и тенистые колоннады, выложенные фаянсовой плиткой, где стояли удобные скамьи для отдыха. Но в этот день она не обращала никакого внимания на всю эту красоту.

С потупленным взором и мокрыми от слез щеками она слушала Фредерика де Тастамара, младшего из королей-ублюдков, уцелевших в этом роду, ибо из пяти трое были убиты, а Генрих, самый старший, находился в изгнании.

– Ежедневно, – говорил он, – происходят убийства. Только вчера было повешено десять человек из Бурже, обезглавлен гроссмейстер ордена в Калатраве, несколько дворян из Миранды были сварены заживо лишь за то, что ненадолго приютили у себя моего брата Генриха. Наконец, бедный Альбукерк…

Вздох Марии прервал юного принца. Она знала, что министр по приказу короля был отравлен. Все, что делал Педро, казалось, было продиктовано одним желанием – видеть, как страдает Мария. То, что он вынудил архиепископа Саламанки расторгнуть его брак с Бланш, набожная Мария считала тягчайшим грехом. Но еще ужаснее для молодой женщины было то, что он заставил главу церкви обвенчать его с прекрасной девушкой из Севильи, Хуаной де Кастро, и Мария должна была мириться с тем, что она для него не единственная женщина в мире. После того как был заключен этот кощунственный брак, Мария пролила много слез.

Дон Фредерик испытывал чувство глубокого сострадания к этой молодой женщине и, быть может, даже нечто большее. Он поклонялся ее красоте и сожалел, что она попала в руки кровожадного безумца Педро. Больше всего его удручало то, что она любила этого человека и ради этой любви терпела удары, которые ей наносил король.

Мария вытерла глаза и заставила себя подарить юноше дружелюбную улыбку.

– Я эгоистична, дон Фредерик. Я оплакиваю собственную участь, когда столько отважных мужчин поплатились своей жизнью за сопротивление Педро. Но вы должны подумать о себе. Здесь небезопасно, и, я думаю, будет лучше, если вы отправитесь к своему брату.

Юный принц сделал беззаботный жест рукой.

– Педро считает меня безобидным человеком и всегда дружелюбен со мной. Я не думаю, что мне грозит опасность. Но даже если бы это было так, я все равно никуда не уеду. Во что превратится моя жизнь, Мария, если я буду лишен радости видеть вас и быть вашим другом?

– Единственным другом, Фредерик. Кроме вас, мне некому довериться в этой толпе мавров, с которыми якшается король. Я боюсь этих людей, они замкнуты и молчаливы. Их лица как будто вытесаны из камня, но в глазах таится какой-то опасный блеск. По одному знаку своего хозяина они готовы совершить самое гнусное злодеяние.

– Ну вот, вы сами видите, как важно, чтобы я остался здесь.

Брак короля с Хуаной де Кастро так ужаснул набожную Марию прежде всего потому, что отныне ее возлюбленному угрожала геенна огненная. В Авиньоне папа Иннокентий VI, которого кровожадное неистовство короля и его открытое двоеженство вынудили на ответные действия, отлучил его от церкви, в результате чего многие подданные отказались ему повиноваться. Угроза отлучения от церкви заставила Марию подумать о побеге, но тут ее настиг новый удар судьбы. Ежедневные визиты дона Фредерика возбудили подозрения Педро, и он был убит у нее на глазах. Мавританский стражник ударил его палицей, а затем ему отсекли голову, которая была принесена королю.

Это событие переполнило чашу страданий Марии. Она принялась умолять папу не только об отпущении ей грехов, но и позволение основать свой монастырь и уйти в него монахиней.

Когда Педро узнал, что Мария собирается постричься в монахини, он примчался из Саламанки на своей самом быстром скакуне, даже не сказав ни слова на прощанье своей жене. В нем внезапно опять вспыхнула великая любовь к той, которая хотела его покинуть. Мысль о том, что может потерять ее навеки, была невыносима, и он пытался убедить ее:

– Мы не можем жить друг без друга, ты же знаешь это, Мария!

– Я знаю только, что ваше величество делает все, чтобы причинить мне боль. Я устала от этого, у меня тяжело на сердце, и я не хочу ничего, кроме как обрести покой в монастыре.