Искушение - Харт Кэтрин

— Несколько леди хотят принять тебя, — сказал Грэнт, желая успокоить свою совесть. — Я видел тебя с мадам Лалейн и некоторыми дамами из ее кружка. И это только начало.

— Да, — поддержала Аманда. — Она приглашала меня присоединиться к ним. А одна слащавая, сентиментальная старая дама сказала, что она бережет для меня место в церкви.

Брови Грэнта изогнулись:

— И ты собираешься в церковь?

— Я не знаю. Она принадлежит к пресвитерианской церкви, а я ничего, кроме католической службы, не посещала.

— Ты бывала на католической службе?

— Нечего удивляться, — недовольно сказала она. — Я провела самые лучшие годы в Новом Орлеане в конце концов.

— Прости. Почему-то я не мог представить тебя… ну… в церкви.

— Буду откровенна, тебя также трудно представить в церкви.

Он решил не обижаться:

— Да, я знаю. Ты, вероятно, думаешь, что я такой, каким часто представляюсь тебе: голый и тяжело дышащий в большой роскошной постели!

— Я вообще очень редко думаю о тебе, — сказала она, чтобы не показать ему, насколько близок он был к истине. — Но если и думаю, то обычно так: глубокая река — и ты с камнем на шее.

Тягостным для Грэнта в работе на Аманду было то, что он получал плату из ее рук, подобно другим работникам. Это убивало его: получать белый конверт от нее, правда, она выдавала его ему отдельно от других, за ужином, а не на виду у всей прислуги. По крайней мере, она избавила его от этого унижения.

Другой вещью, сильно раздражавшей Грэнта, была прихоть Аманды — заставлять его оседлывать кобылу для прогулок. Она настояла, чтобы именно он делал это. И не имело значения, занят он или нет. Грэнт должен был все бросать и готовить лошадь. Его приводило в бешенство, что это делалось главным образом для того, чтобы досадить ему, а она получала большое удовольствие, напоминая ему, что он — на побегушках.

Они много спорили, где и с кем ей следует кататься.

— Ты не настолько опытна, чтобы слоняться где попало, — сказал он грубо. — Истина в том, что ты еще новичок в верховой езде и не должна выезжать без сопровождения.

— Я не ребенок, мистер Гарднер, — игнорируя этот отвратительный мужской взгляд (он медленно, пристально осматривал всю ее фигуру), отрезала она. — Должна ли я напомнить, что я распоряжаюсь всем? Я не нуждаюсь в твоем разрешении прогуливаться где хочу.

— Но немного здравого смысла не помешало бы.

— Если я почувствую, что мне необходим эскорт, то Пэдди может сопровождать меня.

— Пэдди занят тренировками, так же как и я. У нас нет времени быть твоими няньками, если с тобой случится неприятность.

— Тогда я просто найму специально для этих целей человека. Не так ли? — тихо промолвила она, хотя ее глаза метали в его сторону молнии.

Подымая руки в знак поражения, он пустил в ход свой последний аргумент:

— Все верно. Ты выиграла. Я хотя бы сэкономлю время. Но только не зови меня, когда шлепнешься.

Следующей причиной их жаркого спора было решение Аманды повысить обычные заводские расценки. Грэнт счел их непомерными.

— Я говорю тебе, Аманда, это слишком много. Наши заказчики просто откажутся платить. Да и Ассоциация коннозаводчиков возмутится.

— Надеюсь, это добьет их, — съязвила она, вспомнив прошлую встречу в Лексингтоне.

Во время первой сессии они просто игнорировали ее, как будто она была невидимой. Потом, во время перерыва, несколько гнусных старцев воспользовались случаем, чтобы сделать ей предложение. Они даже имели нахальство разыграть обиду, когда она предложила им сперва попробовать взять на скачках небольшой барьер. Когда по возвращении домой она рассказала эту историю, Грэнт вдоволь посмеялся.

— Я бы отдал последний доллар, чтобы посмотреть на их лица, когда ты им это предлагала! Но ты ничего не выигрываешь, обижая их. Это не тот путь, на котором можно найти друзей, и заставить людей изменить о себе мнение.

. — И принять их грязные предложения? — сердито возразила она. — Скорее у лягушки вырастут волосы! Если они так ведут себя по отношению ко мне, то получат то же самое взамен, и чем раньше они это поймут, тем для них лучше!

Вскоре она решила повысить плату за вязку и цены на жеребцов — и все это без обсуждения, как было принято среди коннозаводчиков.

— Мы окажемся в выигрыше, — утверждала она. — Через пару лет Храбрец и Султан обещают столько, что у нас отбоя не будет от предложений.