Колдунья моя - Смолл Бертрис

— А-а-а, — понимающе протянул епископ. — Известно, что чересчур юные девушки не сразу зачинают детей. Сколько же вам лет, миледи?

— В октябре исполнилось шестнадцать, милорд.

— Ну, теперь вы уже в подходящем возрасте! Будь внимателен к своей жене, Жосслен де Комбур! И я обещаю, что к осени она подарит тебе чудесного сына!

— Сыновья для новой Англии, — произнес король. — Да, милорды и леди, именно это нам сейчас необходимо в первую очередь. Сильные сыновья для сильной Англии!

Подняли еще один тост — на сей раз за будущих сыновей Жосслена де Комбура. Когда холодное вино обожгло горло Мэйрин, она подумала: «Интересно, смогу ли я удержаться на ногах, если Жосслен уберет руку с моей талии?»

— Не отпускайте меня, милорд, — прошептала она ему. — Боюсь, я чересчур много выпила. Жосслен усмехнулся.

— Король не держит плохого вина. Те, кто состоит у него на службе, быстро привыкают к доброй выпивке.

— Возможно, если бы мы пообедали, было бы лучше. Но ведь после утренней мессы у нас во рту не было ни крошки! — ответила Мэйрин. — Не уверена, что смогу удержаться на ногах.

— Давай проверим, — предложил Жосслен. Обернувшись к королю, он произнес:

— Милорд, вы позволите нам покинуть вас? Мы проделали долгий путь из Эльфлиа. Миледи Мэйрин утомлена, и Я тоже. А ведь завтра после коронации пора отправляться в обратную дорогу. Нам необходимо немного отдохнуть.

— Отдохнуть? В первую брачную ночь? А как же насчет сильных сыновей для Англии, де Комбур? — поддразнил его Хью де Монфор. — Как не стыдно, господа, — с упреком проговорила Ида. Но король и его друзья не сдержали смеха. Мэйрин покраснела, как маков цвет, прекрасно поняв намек.

— Ваше величество, милорды! — добродушно рассмеялся Жосслен. — Мы с женой должны покинуть вас. — Продолжая поддерживать Мэйрин за талию, он вывел ее из комнаты. Оказавшись единственной дамой в окружении мужчин, кое-кто из которых с восхищением поглядывал на нее, Ида присела в реверансе перед королем и поспешила следом за новобрачными.

— Какая красивая женщина! — заметил граф Эсский. — Как жаль, что она не смогла остаться.

— Возможно, весной мы посетим Эльфлиа, — сказал Хью де Монфор, — и посмотрим, как управляется с делами наш друг Жосслен.

— Надеешься, что вдова окажет тебе теплый прием? — поддразнил его Роберт де Бомон.

— Вдова — такая же женщина, как и все, друг мой, — рассмеялся Монфор и подошел к окну, чтобы взглянуть, как новобрачные садятся на коней.

— Садись на Громовика, — велел Жосслен, приподнимая Мэйрин и усаживая ее в седло, — Я поведу его.

— Тебе нехорошо, дитя мое? — встревоженно спросила Ида.

— Это все вино, — слабым голосом отозвалась Мэйрин, чувствуя, что в ее желудке поднимается настоящая буря.

Ида покачала головой и повернулась к своему новоиспеченному зятю.

— Она никогда не могла пить крепкое вино. Обычно она разбавляла его водой. Королевское вино было превосходным. Мне оно понравилось, но я боюсь, что Мэйрин от него заболеет.

Жосслена неудержимо тянуло рассмеяться. Он только что женился на прекраснейшей в мире женщине. Но его невесту, казалось, вот-вот стошнит. «Не слишком-то романтичное начало первой брачной ночи, — подумал Жосслен. Он взглянул на Мэйрин и увидел, что она действительно очень бледна. На лбу ее выступила испарина, глаза прикрыты. — Неужели ей действительно так плохо?»— испугался Жосслен.

И он не ошибся. Мэйрин прежде никогда не подозревала, что конь может быть так похож на корабль. У нее отчаянно заболела голова, и с каждым шагом Громовика ей казалось, что вот-вот случится непоправимое. Мэйрин сомневалась, успеют ли они добраться до дома, учитывая раскачивающуюся поступь коня и вонь на узких улочках. Ветер с реки не помогал. Однако морозный воздух конца декабря все-таки совершил чудо и помог Мэйрин не потерять над собой контроль. Когда Громовик наконец остановился перед домом, она с облегчением открыла глаза. Жосслен снял ее с седла.

В его золотисто-зеленых глазах мелькнуло сострадание.

— Боюсь, придется отложить брачные торжества, — произнес он. — Завтра на коронации я похвастаюсь тобой, жена моя! Но сейчас тебе необходим хороший отдых.

— Милорд, мне очень жаль… — пробормотала Мэйрин. Жосслен озорно рассмеялся.

— Ах, колдунья! — воскликнул он. — Я действительно люблю тебя! Думаю, ни тебе, ни мне не хотелось бы, чтобы наши страстные объятия довели тебя до болезни. Сильные сыновья для Англии могут подождать другой ночи.