Сладкая месть - Сэндс Линси

Кайла остановилась и, оглянувшись, посмотрела в еще не закрывшийся проход — там, в комнате, спал ее муж. Конечно же, она его любит! Он признался ей в любви еще неделю назад, но тогда она не могла ответить ему. Зато теперь нисколько не сомневалась в том, что любит Гэлена — любит со всеми его недостатками и достоинствами.

Но что же именно она в нем любила? Вопрос показался ей забавным, и Кайла невольно улыбнулась. А ведь ответ напрашивался сам собой — она любила Гэлена за его непомерную гордость и за вспыльчивость, за острый ум, проявлявшийся в их редких беседах. Когда Гэлен смешил и развлекал ее, она становилась беззаботной, словно птичка. Конечно, он бывал с ней слишком строг, когда заставлял томиться взаперти за скучным вышиванием, но Кайла прекрасно понимала: муж просто заботится о ее безопасности, беспокоится за нее. Но больше всего она любила его за то, что он верил ей. Когда прибыл Шропшир, сообщивший о клевете Катрионы, Гэлен и его люди не поверили ни слову — никто не посмотрел на нее с подозрением. А ведь шотландцы в отличие от Шропшира и брата почти не знали ее. Не знали, но все же верили ей.

И сейчас, стоя у входа в потайной проход, Кайла наконец-то поняла, что любит не только Гэлена, но и всех его людей — хотя, конечно, по-другому. Да, любит, и это прежде всего означало, что она без колебаний доверила бы свою жизнь любому из них.

Бросив последний взгляд на спящего мужа, Кайла надавила на потайной рычаг, и плита бесшумно скользнула на место. Знакомым путем она ощупью пробиралась в темноте, пока ее нога не уперлась в невысокий порог, находившийся у входа в спальню. Немного помедлив, Кайла нажала ногой на потайной рычаг, и перед ней бесшумно открылся проход в комнату. Осмотревшись, она с облегчением вздохнула: рядом с братом, лежавшим в постели, находился один только Генри. На Генри можно было положиться — Кайла знала, что он ухаживает за больным ничуть не хуже, чем это делала бы Моргана.

Глядя на лежавшего в постели Джонни, Кайла думала о том, как он, должно быть, переживает из-за лживых обвинений Катрионы. Наконец, решительно отбросив эти мысли, она направилась к кровати. Увидев ее, Генри вскочил на ноги, но Кайла приложила палец к губам, и верный слуга молча закивал. Кайла улыбнулась ему — было очевидно, что он рад ее видеть.

Приблизившись к постели больного, Кайла склонилась над ним — и чуть не вскрикнула; она с трудом узнала лежавшего перед ней человека. Еще совсем недавно ее брат был крупным и статным мужчиной, прекрасным воином, но сейчас Кайла увидела лишь бледную тень прежнего Джонни.

Тотчас узнав ее, Джон тихо прошептал:

— Кайла… — Он тянул к ней исхудавшую руку, испещренную лиловыми прожилками.

Она смотрела в его широко раскрытые глаза — в них промелькнула радость, мгновенно сменившаяся страхом. Оскорбившись — ведь она прекрасно знала, чем вызван этот страх, — Кайла отвернулась. И вдруг, снова взглянув на брата, с уверенностью в голосе сказала:

— Джонни, ты выздоравливаешь.

Он на мгновение опустил веки, что должно было означать согласие.

— Гилберт сказал, что тебе лучше, — продолжала Кайла. — Но я не могла успокоиться и решила приехать…

— Ты думала, что у твоих людей все получится? — прошептал больной; его голос прозвучал так, словно железом скребли по стеклу.

Кайла вздрогнула — боль пронзила ее сердце.

— Гилберт рассказал мне о твоих подозрениях, но я надеялась, что он просто ошибается, — с грустью призналась она.

Джонни отвел глаза. Кайла заметила, что его руки дрожат.

— Я знаю, ты любишь Катриону, но… — Она тяжко вздохнула.

— Не пытайся переложить свой позор на нее! — просипел больной, и в горле у него заклокотало. — Она ничего не получила бы — все оставалось тебе.

Кайла внимательно посмотрела на брата.

— Неужели Катриона знала об изменении в завещании? — спросила она. Немного помолчав, добавила: — Но я-то ничего не знала…

— Ты присутствовала, когда королевский нотариус зачитывал мне текст завещания.

Кайла снова вздохнула:

— Джонни, это было восемь лет назад. Я тогда была совсем ребенком… Ребенком, лишившимся отца и матери. Неужели ты думаешь, что я слушала и понимала, что говорит нотариус? Ведь в те годы меня все это совершенно не интересовало…

Джонни молчал, глядя в потолок. Кайла вновь заговорила:

— Хорошо, если не остается другого способа…

— Что ты делаешь? — просипел Джонни, увидев, что сестра распускает шнуровку на платье.