Ручей любви - Ховард Линда

Он вытащил Ди на берег и, нагнувшись над ней, задрал ей юбку и стянул с нее мокрые панталоны. Он не мог ждать ни минуты. Он вошел в нее одним сильным движением, застонав, когда ее тугое, горячее тело охватило его. Это был настоящий рай. Ноги Ди обняли его, потом ослабли. Она толкнула его в плечо, и он перекатился на спину, не отпуская ее. Она села и откинула мокрые волосы со своего лица, и у него захватило дух при виде выражения экстаза на ее лице. Это было то самое восторженное выражение, которое он видел тогда на рассвете, и он вернул его. Яркое солнце сияло у нее за спиной, и так же сияли ее глаза, зеленые, как изумруд. Ди была самым прекрасным существом из всех когда-либо виденных им, и она принадлежала ему.

— Завтра мы поженимся, — произнес Лукас.

— Как скажешь, дорогой, — промурлыкала она, нагнувшись, чтобы нежно поцеловать его.

Ей ни на мгновение не удалось одурачить Лукаса.

Эпилог

Кайл и Тилли Беллами продали Бар Би и вернулись на Восток. Ди получила письмо от Тилли, в котором та сообщала, что они с Кайлом счастливы и собираются переехать в Новый Орлеан. Это письмо было единственным, Ди никогда больше не слышала о Тилли.

Луис и Оливия Фронтерас пропутешествовали два года. Вернувшись в Проспер, к радости родителей Оливии, они купили землю к западу от Бар Би. Хотя Вилсон Милликен не знал, на какие средства его зять содержит Оливию, он не считал нужным особенно интересоваться этим, поскольку у Фронтерасов, по-видимому, всегда были деньги. Оливия выглядела более счастливой, чем когда-либо раньше, и это было все, чего отец желал для нее. Вилсон не подозревал, что его любимая дочь имела склонность к приключениям, и был доволен, что путешествия доставили ей столько радости. За короткий период Оливия подарила мужу трех дочерей. Она не могла бы осчастливить его сильнее, поскольку Луис всегда испытывал наслаждение от женского общества.

У Лукаса и Ди Кохран было пятеро детей. Сначала родилось трое мальчиков, настоящих чертенят, как и предсказывал Лукас. Следующими были две девочки, и, когда первой из них исполнился год, Лукас начал беспокоиться. Его дочь была так похожа на свою мать, что он понял: ему не удастся расслабиться до конца жизни.

Лукас и Ди сражались, ругались, мирились и любили друг друга. Дом звенел от шума и страсти. Иначе и быть не могло.