Не бойся быть счастливой - Грэхем Линн

Как только Лиза пришла в их дом, она избавилась от коллекции, как и от всего, что напоминало ей о первой жене Джерри.

Когда погиб отец, Тэби с болью осознала, что у нее не осталось ничего, напоминающего о родителях.

И сейчас, когда девушка подъезжала к своему новому владению, она с грустью вспомнила, что ее мама всегда мечтала иметь собственность во Франции. Спустя мгновение она увидела то, ради чего приехала: небольшой двухэтажный коттедж.

Войдя в дом, Тэби сразу попала в гостиную с камином, которая напомнила ей сказку. Девушка улыбнулась. Но при виде допотопной раковины на кухне и плиты, которой уже много лет никто не пользовался, ее улыбка померкла. Смеситель тоже оставлял желать лучшего. Правда, на первом этаже оказалась еще одна комната, поразившая Тэби своим простором и обилием света, струящегося из окон. Здесь она могла бы устроить студию для работы. Поднявшись по винтовой лестнице, она обнаружила две комнаты на втором этаже и открыла окна, чтобы впустить свежий воздух. Из сада открывался прекрасный вид на деревню и реку — замечательное место для игр Джейка.

В доме не было даже центрального отопления, а вся мебель состояла из пары старых стульев. Но с другой стороны, стены и крыша находились в довольно приличном состоянии, а интерьером можно заняться и после, когда Тэби начнет зарабатывать неплохие деньги.

В приподнятом настроении девушка вышла из дома, расположилась в тени деревьев и достала еду, купленную по дороге. Она утолила голод бутербродами с ветчиной и помидорами и запила водой. Кое-какие вещи Тэби уже внесла в дом. Теперь настала очередь кровати. Внести ее по частям на второй этаж оказалось нелегкой задачей. Она добросовестно тащила ее наверх, когда внезапно раздался звонок в дверь.

Пытаясь удержать матрац, Тэби перевела дыхание. Стараясь не выпустить его из рук, она крикнула:

— Кто там? — Должно быть, это Шон Вен-дел, пообещавший ей помочь с вещами.

— Это я, — послышался до боли знакомый голос, — Кристиан.

Только этого ей не хватало! У Тэби вырвалось ругательство, а ведь она никогда не ругалась. Страх сковал ее. Она была готова сквозь землю провалиться, лишь бы не встречаться с ним.

Войдя в дом, Кристиан бесцеремонно огляделся.

— Ты не хочешь спуститься и поговорить со мной?

Понимая, что находится совершенно в дурацком положении, Тэби сделала попытку поставить матрац, но тот, как назло, не поддавался. Одно неловкое движение — и матрац выскользнул из ее рук. Через мгновение он уже летел вниз. Тэби вскрикнула, но было поздно: край тяжелого матраца ударил Кристиана по коленям.

— Черт побери! — выругался он, падая. Тэби спустилась с лестницы. Пристально глядя в глаза Кристиана, она в очередной раз признала, что его взгляд может свести с ума любую женщину. Знакомое запретное сладостное чувство напомнило о себе, все испытанные когда-то ощущения всплыли в ее памяти. Запах его лосьона заполнил комнату. Смесь ароматов цитруса и терпкого сандала всколыхнул ненужные воспоминания. Тэби продолжала разглядывать его лицо: густые брови, прямой нос, скулы и подбородок. Она почувствовала, как набухли соски под футболкой. Она совсем не хотела вновь ощущать это, но было невозможно не признать, что чары Кристиана опять возымели над ней действие.

Дрожь пробежала по всему ее телу, и старое, как мир, чувство заполнило все ее существо. Мыслить здраво она уже не могла.

— Что за дурацкие шутки? — гневно потребовал объяснений Кристиан, поднимаясь на ноги.

Одно его предположение, что она сделала это нарочно, рассмешило ее. Вспоминая, как высокомерно он вел себя, до того как на него свалился матрац, Тэби не смогла удержаться от смеха.

— Ты считаешь, что это смешно? — со злостью спросил он.

— А разве нет?

Кристиан набросился на нее, и их губы слились в поцелуе. Впервые за последние четыре года Тэби вновь почувствовала, что ее словно пронзает разряд электрического тока. Ощущение его языка во рту возбудило в ней острое желание, и она сама потянулась к нему, обхватила его шею, притягивая к себе.

— Кристиан…

— Не говори ничего.

Тяжело дыша, он не отрываясь смотрел ей в глаза. В его взгляде было что-то безудержное, дикое. Напряжение возрастало. Ему стоило огромных усилий воли, чтобы выпустить ее из объятий.

Он сам не ожидал от себя такого. Как мог он, человек такой выдержки, позволить себе нелепую слабость? Всему виной был ее смех, и это взбесило его.