Брак по-сицилийски - Мортимер Кэрол

- Мы будем ужинать не в ресторане, а в моем номере лондонского «Гамбрелли-отеля», - высокомерно сказал он. - Думаю, это будет более... камерно для нашего разговора, который мы хотим закончить, - заключил он прежде, чем она успела возразить.

Он почти видел, как путаются ее мысли. Сначала возмущение. Потом тревога, вызванная перспективой оказаться наедине с ним в его номере его же отеля. А затем, хотя и с задержкой, осознание того, что, возможно, он прав.

Возможно! Чезаре не сомневался - предстоящий разговор будет не менее горячим, чем тот, который только что произошел. И точно так же он не сомневался - ни ему, ни ей не нужны публичные сцены в ресторане.

Для ее семьи достаточно тех публичных сцен, которые происходили по вине ее брата Симона.

- Жду вас в семь тридцать в «Гамбрелли-отеле», - и на этот раз слова звучали как утверждение, а не предложение.

Ничего не поделаешь... Но я приеду, когда мне удобно.

Конечно, это была только бравада с ее стороны. Чезаре Гамбрелли четко объяснил ей, что у нее нет шансов избежать встречи с ним сегодня. Так какой же смысл пытаться сопротивляться неизбежному?

Смысл есть.

У нее не будет ощущения полного подчинения этому Гамбрелли.

Кроме того, она хочет дождаться возвращения отца вечером, в любое время, чтобы поговорить с ним.

Она не собиралась рассказывать отцу о визите Чезаре Гамбрелли, о его угрозах. Но ей хотелось узнать, что отец имел в виду, когда предупреждал об опасности, исходящей от этого человека. Сомнений в самом факте после встречи с ним у Робин уже не осталось.

- Мне удобнее в восемь, - наконец ответила Робин.

- Боюсь, это слишком поздно, - покачал головой Чезаре.

- Слишком поздно для чего?

- Для Марко, конечно. В восемь он уже в постели.

Робин смотрела на него, не понимая.

- Марко с вами в Лондоне?

- А где же еще ему быть?

Да... Ужин с Чезаре был мало приятной перспективой. Но все оказалось хуже, значительно хуже, чем она представляла.

Она глубоко вздохнула:

- Не думаю, что именно сейчас мне нужно встречаться с Марко...

- Думаю, вам вообще не хочется с ним встречаться. Знаю, у вас нет опыта общения с детьми. Надо будет приобрести. И быстро.

Робин замерла: нет опыта общения с детьми...

Да, ей не приходилось иметь дело с маленькими, но ей так хотелось иметь и любить своего ребенка...

- В вашем предыдущем браке детей не было. Довольно странно. Вашему достопочтенному мужу, Джилу Бенету, поскольку он унаследовал титул своего отца, необходим был сын, чтобы не дать угаснуть знатному роду. Может, он развелся с вами оттого, что вы не хотели детей? Возможно, как многие молодые женщины, вы откладывали рождение ребенка? Чтобы подольше попользоваться свободой? - он испытующе смотрел на нее. - Но теперь все устроилось. Вам придется забыть о своем эгоизме, вы станете моей женой и матерью Марко.

Это совершенно противоречило натуре Чезаре. Он не понимал, как можно не любить, даже не обожать детей. У него не было ни малейшей симпатии к людям, для которых дети не являлись самым главным в жизни.

Чезаре выяснил все о разводе Робин Ингрэм и Джила Бенета.

Хотя он не ожидал, что Робин будет так сильно сопротивляться встрече с Марко.

Не всем женщинам изначально присущ инстинкт материнства. У некоторых он просыпается позже. Чезаре казалось, у Робин Ингрэм этот инстинкт должен быть. Ее трогательное отношение к отцу, любовь к старшему брату означали, что для нее очень важны семейные ценности.

Возможно, нежелание заводить детей объяснялось ее боязнью беременности и родов?

Но каковы бы ни были эти причины, ей придется справиться с собой.

Чезаре намеревался сделать ее матерью своего племянника и заставить ее родить еще сестренку или братишку Марко за первый год их брака...

Глава четвертая

- Вы великолепно выглядите, - Чезаре приветствовал Робин стандартным комплиментом.

Он встретил ее возле частного лифта, который поднимался непосредственно в номер. Было без четверти восемь.

Робин старалась держаться спокойно и отстраненно. На ней было простое черное платье до колен, с закрытым воротом. Волосы она заколола в пучок. Единственные украшения - серьги и браслет. И почти без косметики.

В конце концов, думала она, разглядывая себя в зеркале перед уходом, ведь не на свиданье же она собирается. Это будет продолжение разговора с Чезаре Гамбрелли.