Другое лицо - Бэйс Ронда

Мариса поднялась и направилась на поиски трубки.

Наконец она нашла ее, нажала кнопку соединения, зло выпалила:

– Алло! – как будто тот, кто звонил, был виновен во всем том, что произошло.

– Привет, Мариса! Мы тут собрались ехать в клуб! Ты с нами?

Задорный смех на заднем плане взбесил ее еще больше.

– Я не с вами, понятно?! – рявкнула она. – И не звони мне в ближайшие лет десять!

Она швырнула трубку.

Вернувшись в гостиную, Мариса села на диван рядом с матерью. Вновь обняла ее. Странно, но она вдруг почувствовала, что Камилла нуждается в поддержке, будто на какое-то неопределенное время они поменялись ролями.

Клод отошел от окна.

– Мне надо идти, – тихо произнес он.

Камилла отодвинулась от Марисы, с болью взглянула на него.

– Как ты сможешь там один? Оставайся лучше здесь.

Он вздохнул.

– Нет. Мне кажется, что я приду домой, и она будет там… Я понимаю, что обманываю сам себя, но ничего не могу с собой поделать.

Он сделал несколько шагов в сторону двери.

– Клод! Подожди! – Мариса подскочила к нему, схватила за рукав. – Оставайся!

Она умоляюще смотрела на него.

– Нет, не могу, – упрямо повторил он, высвободил руку и вышел.

Через несколько мгновений хлопнула входная дверь.

Мариса обернулась к матери.

– Даже не верится… – прошептала она.

– Да, – всхлипнула Камилла, размазывая по лицу слезы.

– Пойдем, я тебя уложу.

Мариса помогла ей подняться.

– Я не смогу уснуть…

– Я что-нибудь тебе дам из снотворного. Надо поспать, мама. Эти дни будут тяжелыми.

Камилла вздохнула.

– Теперь все дни будут тяжелыми, – прошептала она. – У меня сердце разрывается при одной мысли о том, что я больше не увижу мою девочку.

Мариса почувствовала, как слезы вновь полились из ее глаз.

– Мам, ну успокойся, – попросила она. – А то я сейчас опять разрыдаюсь.

Они обе всхлипнули, обнялись и расплакались.

– Как такое могло произойти? – недоумевала Камилла. – Как? Клод сказал, что она выехала на встречную полосу и чуть не врезалась в автобус. Потом машина выехала на обочину, съехала в кювет, несколько раз перевернулась и загорелась.

Мариса вздрогнула. Она и не предполагала, что все было так ужасно. Ей было жутко даже представить, как Джулия горела…

Господи! Ведь она совсем не хотела, чтобы сестра умерла! Просто хотела справедливости! Ну почему все настолько сложно в этой жизни?!

– Пойдем-пойдем.

Обняв мать за плечи, она вывела ее из гостиной.

Они поднялись на второй этаж. Мариса проводила Камиллу до спальни, уложила на кровать поверх шелковистого покрывала.

– Скажи мне, что тебе накапать? – спросила она, выжидающе смотря на мать.

– Ничего, – прошептала та, – ничего мне не поможет.

Мариса лишь вздохнула.

Она спустилась вниз, отыскала аптечку, порылась в лекарствах. Матери обязательно надо уснуть. Иначе она просто изведет себя и ее, Марису, тоже.

Найдя какое-то успокоительное, Мариса развела нужное количество в чае, и поднялась с чашкой наверх.

– Мам, на, выпей чаю, – предложила она, входя в спальню.

Поставив чашку на тумбочку, расположенную рядом с кроватью, Мариса помогла Камилле сесть на кровати, подложив ей под спину подушки. Затем она протянула матери чашку с напитком, проследила, чтобы та выпила все до капли.

– Ну вот, – облегченно вздохнула Мариса, когда Камилла протянула ей пустую чашку. – А теперь ложись, я посижу рядом.

Камилла всхлипнула.

– Я не могу поверить, что моя дочурка больше не придет сюда, не позвонит мне… – срывающимся голосом пробормотала она.

– Мне тоже тяжело будет с этим смириться, – прошептала Мариса. Взяв руку Камиллы в свои, она сжала ее. – Попытайся уснуть, мама, тебе надо хоть немного успокоиться.

– Я закрываю глаза и вижу ее лицо, – проскулила Камилла. – И мне страшно… Она горела в той машине, горела… И никто не спас ее.

Мариса вздохнула.

– Никто из нас не знает, как закончит свою жизнь, – философски заметила она.

– Я не усну. – Камилла будто не слышала ее, говорила сама с собой. – Я просто не смогу уснуть.

– Я посижу с тобой. Так что буду рядом, если что.

Через двадцать минут Камилла наконец задремала. Видимо, начало действовать лекарство. Мариса отпустила руку матери и поднялась, взглянула на нее. Дыхание Камиллы было ровным, и Мариса уверилась, что мать проспит до утра.

Вздохнув, она вышла из спальни, на всякий случай оставив дверь открытой.