Все как вчера - Престон Холли

«Мимозная» комната, как ее называла свекровь, была замечательной. Они с Тони жили в ней, когда только поженились и приехали на Рождество в Брансуик. Кроме кровати под роскошным балдахином здесь стоял изящный туалетный столик красного дерева, мягкое кресло на двоих, обитое тканью с изображением цветов мимозы. Точно такой же рисунок повторялся на обоях.

Не желая заставлять ждать себя, Сэнди быстро приняла душ, оделась в шелковое платье цвета слоновой кости, оттенявшее короткие рыжие кудри. Оно эффектно облегало фигуру, а разрез на юбке дразняще открывал стройные ножки.

Спустившись вниз, Сэнди заглянула на кухню. Свекровь снимала пробу с приготовленных кухаркой блюд и болтала с белокурой, веснушчатой девочкой лет десяти.

— Заходи, — пригласила Бетси. — По-моему, в фрикасе нужно добавить немного перца, как на твой вкус, Лизи, — обратилась она к девочке, облизывавшей ложечку. Затем представила и саму девчушку. — Это Лизи Болди, прошу любить и жаловать, — дочь Фила Болди, друга нашего Тони, погибшего… — Замолчав на секунду, свекровь, видно, решила, что не будет бестактным, если она скажет правду. — Отец Лизи погиб в море, когда однажды разыгрался шторм… Он спас нескольких женщин и детей, а сам… С тех пор я для Лизи вроде приемной матери, ведь так, милочка?

Явно влюбленная в Бетси Тернер, девчушка кивнула и прильнула к ней. Что-то подсказало Сэнди, что это еще не вся история, поскольку о родной матери не было даже упомянуто.

Минут через двадцать в гостиную явились два первых гостя — Роджер Рид и один из постоянных поклонников свекрови, британец Уильям Смит. Сэнди не угадала — сестры Тони явно не были приглашены на обед, хотя его самого ждали.

Спокойно, словно привыкшая к постоянным опозданиям сына и не смущающаяся этим обстоятельством, Бетси в назначенное время пригласила всех в столовую. Здорово, наверно, вот так жить, подумала Сэнди, восхищаясь накрахмаленными белыми салфетками, тяжелыми старинными серебряными приборами, китайской фарфоровой вазой с орхидеями в центре стола. Огромный резной буфет, занимавший чуть не всю стену, украшала роскошная, явно коллекционная, сине-белая посуда.

На первое подали устричный суп, но даже его Сэнди отведала без особого аппетита. Ожидая появления Тони, она все больше приходила в волнение.

После супа все принялись за салат с легким печеньем. Свекровь и Роджер Рид обсуждали политические события своего штата и то, как они будут освещены в завтрашнем выпуске их газеты. Тут-то как раз в дверях и появился Тони. Сэнди замерла. Широкоплечий, темноволосый атлет с загорелым, обветренным лицом и голубыми глазами — он, казалось, совершенно не изменился. И все же выглядел несколько иным, хоть и непонятно, в чем именно. Более свободным, решила Сэнди, и одновременно более спокойным, не таким дерганым, как в Нью-Йорке.

Тони тоже ощущал напряженность момента. Бегло глянув на Сандру, отметил ее жгучие рыжие кудри и сногсшибательную фигуру. Она стала еще неотразимее, подумал он, на нее даже больно смотреть. Эх, ну почему мы все испортили! Как ни старайся, судьбу не переспоришь… Подавив желание ласково поздороваться с Сэнди, он обошелся сердечным, но вполне сдержанным приветствием.

— Я рада тебя видеть, Тони. Ты хорошо выглядишь, — сказала Сандра чуть хрипловатым от волнения голосом.

— Спасибо, ты тоже. — Прикоснувшись губами к щеке матери и с нежностью приобняв плечи девчушки, сидевшей вместе со всеми за столом, Тони занял свое место.

Сэнди старалась не пялиться на него. От взгляда Тони всегда исходила некая магия, заставлявшая сжиматься горло и усиленно биться сердце. Вот и сейчас само пребывание в одной комнате с ним действовало на нее как сладкий дурман. Тони, Тони, стенала она про себя, о чем мы думали, когда расставались друг с другом? Зачем мелочам придавали такое значение, вместо того чтобы сохранить главное — чувство, которое питали когда-то взаимно. Теперь же нельзя даже предсказать, что ждет их впереди, еще нелепее строить иллюзии.

Сэнди не могла понять, рад ли Тони встрече с ней или абсолютно безразличен. Полная жалости к себе, Сэнди помалкивала все оставшееся время обеда и даже когда ехали в «мерседесе» Роджера Рида, пригласившего всех в городской клуб, где должен был выступать сенатор штата Джорджия. Событие для Брансуика значительное, вот почему свекровь и редактор ее газеты Роджер Рид не могли его пропустить.