Мало сказать – «люблю» - Мейер Сьюзен

Райан не сказал ни слова, лишь бросил на Мэделин свирепый взгляд.

— Лейси — моя дочь, — тихо сказала она, дерзко вскинув подбородок. — Мы не можем друг без друга. К тому же здесь она будет в полной безопасности.

— Как сказать, — сухо заметил Райан, возвращаясь к горе продуктов, словно вопрос о Лейси был решен окончательно и бесповоротно и дальнейшее обсуждение бесполезно.

— Не говори так, Райан, — вмешалась Джессика, стараясь внести ясность в создавшееся положение. — Мэделин — свидетель обвинения. Ее положено охранять. Но необходимо охранять и ее ребенка. Если преступники узнают, где он находится, они не упустят случая и расправятся с девочкой.

— Никто ничего не узнает, — сказал Райан убежденно. — Я две недели ходил за этой женщиной по пятам, но мне даже в голову не пришло, что у нее есть ребенок. Почему же вы теперь испугались, что преступники найдут ее?

— Дело не в этом… — начала было Джессика.

— А в чем же тогда, черт возьми? — вспылил он.

Его резкий голос разбудил Лейси, и она залилась громким плачем. Мэделин бросилась к малышке и взяла ее у Джессики, но Лейси и не думала успокаиваться. От ее плача звенело в ушах.

— Я отнесу Лейси наверх, там она скорее успокоится, — сказала Мэделин.

Что Джессика одержит победу в споре с Райаном, Мэделин не сомневалась ни на минуту. Присутствовать при сражении, результат которого заранее известен, ей не хотелось.

Когда Мэделин с Лейси на руках ушла, Райан, пригладив волосы на затылке, произнес уже более спокойным тоном:

— Извини, Джесс, но этого делать нельзя.

— Почему?

— Почему! — воскликнул он, всплеснув руками. — В этом доме никогда не было детей. Он совершенно не приспособлен для этого.

— Но я привезла все необходимое.

Райан вздохнул.

— Охотно верю. Но у меня никак не укладывается в голове, что ты скрыла от меня сам факт существования ребенка. Джесс, ты представляешь, какие появятся трудности в моей работе с появлением этой малышки? Черт возьми, как ты могла не предупредить меня?!

— Видишь ли, Райан, о Лейси никто не знает. У Мэделин были свои причины сохранить в тайне рождение дочери. Это во-первых. Если кто-нибудь узнает, что у нее есть ребенок, жизнь Лейси окажется под угрозой. Но дело даже не в этом. Мэделин хочет, чтобы у ее дочери была нормальная жизнь. Это во-вторых. Я знаю о Лейси только потому, что я — самая близкая подруга Мэделин. Короче говоря, я могла дать распоряжение установить негласную охрану их обеих, но мы подруги, и я не могла разглашать ее тайну. Хотя, если подходить формально, должна была это сделать. Райан, я никак не ожидала, что ты так все воспримешь.

— Нравится вам это или нет, но появление здесь ребенка коренным образом все меняет.

В это время в кухню вошла Мэделин.

— Это почему же? — спросила она, не отдавая себе отчета, что давать указания Райану может только Джессика.

Райан смерил ее свирепым взглядом и сказал, глядя ей прямо в глаза:

— Потому что мы высоко в горах, где на сотни миль нет никого вокруг, мы здесь совершенно одни, поймите же вы наконец!

— И все же не понимаю, почему вы так упорно сопротивляетесь тому, чтобы Лейси осталась с нами. Дорога — рядом, вы знаете здесь каждую тропинку. А уж как вы умеете спасать людей, я знаю по собственному опыту!.. — Вдруг ее словно озарило, и она осеклась. — Джессика, ты не могла бы оставить нас на минутку одних?

— Если это для пользы дела — пожалуйста.

Как только Джессика вышла, Мэделин, смело глядя Райану прямо в лицо, спросила:

— Не кажется ли вам, что вы уподобились своим родителям?

Видно было, что он не понял, куда она клонит.

— Вы, как и они, считаете, что мир создан только для взрослых.

— С чего вы взяли? — возмущенно воскликнул Райан.

— Всего десять минут назад вы мне сказали, что я прекрасно проведу здесь время! Мне нужно только представить, что я в отпуске. Но стоило Джессике привезти сюда мою дочь, как все резко изменилось! Куда девалось отпускное настроение! Послушать вас — мы на краю пропасти, и вы бессильны что-либо изменить. Неужели вы бросите на произвол судьбы женщину с маленьким ребенком на руках? — Она подошла почти вплотную к нему. — Решайте: или вы берете нас под свою защиту, или — скатертью дорога! Но если вы откажетесь защищать нас, то уподобитесь своим родителям, и все ваши рассуждения — сплошная фальшь и лицемерие!