Соблазни меня! - Мэйджер Энн

  — Я заказал столик во французском ресторане, на южном берегу. Пара минут ходьбы. Но если ты устала, можно взять такси. Может, босоножки натерли?

  — Нет.

  Ресторан был отделан в стиле кафетерия тридцатых годов. Аромат трюфелей мешался с густым запахом соусов, свежего багета и масляных круассанов. Реми перекинулся парой слов на французском с метрдотелем, и их провели в уютный уголок. Официант в черном подал им меню на французском. Стоило Эми взглянуть на текст, как она тут же усомнилась в том, что когда-то знала этот язык, так все было непонятно.

  — Боюсь, придется переводить, — смутилась она. А ей так хотелось казаться умной.

  Он улыбнулся из-за черной папки с меню.

  — Не волнуйся, — успокоил ее Реми. — Официанты тут особенно любят, когда к ним обращаются за консультацией. Во Франции кухня — это самое настоящее искусство. Наши повара подобны богам. И ты в этом сама убедишься.

  Очарованная, она улыбнулась.

  — А я всегда ем на ходу. Перекусываю.

  — Ох уж эти мне американцы и англичане. Еда на скорую руку — самое худшее изобретение современного человечества. Но тебе я готов это простить, потому что до сегодняшнего вечера ты не знала лучшего. Вкус к еде впитывается с молоком, с детства.

  — Что ты этим хочешь сказать?

  — Американцы и англичане кормят своих детей пюре, а французы дают им то, что едят и взрослые: тунец, ливер, фрукты, овощи... Так что как видишь, вкус воспитывается. Никаких гамбургеров, даже в школьные годы. Им всегда готовят обед из трех блюд. В вашей стране не так. Надо обладать недюжинным здоровьем, чтобы питаться так, как вы.

  После двухчасового ужина, который продлился еще на несколько минут благодаря тщательной консультации Реми у официанта, он пригласил ее танцевать.

  Как хорошо было оказаться в его объятиях! Весь вечер она мечтала об этом и томилась. Горячая рука на ее спине, все тело вибрирует волшебными токами. Эми дала волю воображению и представила себе, как бы это ощущалось без платья.

  Было ясно, что он держит ее на расстоянии. Ей же хотелось прижаться к нему, ощутить его жар и страстность. Всю его испорченность.

  Эми пыталась разгадать, о чем думает этот неотразимый мужчина. Ни разу он не упомянул «Замок сирен» или виноградники, но она была полностью уверена, что тяжелые мысли ворочаются у него в голове, и мысли эти — о картине и замке.

  Реми проводил ее домой только в два часа утра.

  — Я... так хорошо провела время, — прошептала она, когда они стояли в дверях.

  — Как и я. Желаю приятной поездки, — тон его был спокойный до ужаса.

  Неожиданно она замешкалась:

  — А я... желаю тебе счастья.

  — Спокойной ночи, — и он направился кдвери.

  Эми в отчаянии наблюдала, как он идет по улице, сворачивает за угол... И вдруг она сорвалась с места и бросилась за ним.

  — Может, поднимешься ко мне наверх? Выпить чего-нибудь...

  Реми развернулся. Взгляд его был таким несчастным. Он отрицательно покачал головой.

  — Ну, пожалуйста.

  Его глаза потемнели, он был мрачнее тучи.

  Она отлично знала, как любой француз расценит приглашение от женщины, сделанное в столь поздний час. Наверняка он давно привык, что женщины вешаются на него. Так почему же он ни мычит ни телится?

  — Не думаю, что это правильно, — наконец проговорил он. — У тебя завтра самолет. Ты не успеешь. И потом, ты же сама сказала, что мы совершенно разные люди.

  Реми снова развернулся, чтобы уйти, но Эми вцепилась в него обеими руками. Пусть ей потом будет стыдно, но она его удержит,

  — Я так хочу, чтобы ты остался.

  — Глупышка, ах ты глупышка, — пробормотал он, страстно хватая ее за руки и снова поднося их к губам. Его черты исказились гримасой боли и страсти. — Разве ты ничего не поняла? Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Ты завтра же пожалеешь о своем предложении.

  Признание так и вертелось у нее на языке, но она все же не рискнула.

  — Не пожалею. Клянусь, — сказала Эми и тут же бросилась ему на грудь. Он погладил ее по голове, она вздрогнула всем телом.

  — Ты просто не понимаешь, что делаешь, — прошептал Реми. — Я мужчина, — выдохнул он, прижавшись щекой к ее щеке. — Но я не хочу использовать тебя или обижать.

  Услышать такое от подлеца, который жаждет завладеть виноградниками и картиной!

  — Обещаю, сегодня ни один из нас не пожалеет о принятом решении, — пообещала Эми, жарко прильнув к нему, и, ощутив его возбуждение, задрожала. — Утром ты уйдешь, и я не буду останавливать тебя. Никаких проблем.