Свеча на подоконнике - Лукас Дженни

Ноги Тамсин ослабели, и, чтобы устоять, она потянулась к Маркосу и... коснулась его бедра.

Мобильник!

Позже, решила Тамсин.

Но потом девушке припомнилось бледное, худое личико Николь, и она, собрав в кулак все свое мужество, вытащила у него из кармана телефонную трубку.

Зажав ее в ладони, она отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Вот видишь, я была права: ничего не почувствовала. Ни-че-го-шень-ки.

— Ты лжешь.

— Я же Уинтер. Лгунья и воровка. Возможно, тебе следовало бы запереть меня в башне.

— Возможно.

Тамсин развернулась на каблуках, чтобы уйти, и на мгновение даже подумала, что Маркос отпустит ее вместе с украденным телефоном, но он перехватил ее руку с зажатым в ладони телефоном и прижал девушку к каменной балюстраде.

— Подожди.

— Что? — Ее сердце бешено колотилось в груди. В любой момент Маркос мог обнаружить пропажу.

Мужчина склонился к ее уху.

— Должен сказать, что твои способы соблазнения не так хороши, как их расписывают. В лучшем случае это была неуклюжая попытка.

О! Это оскорбление заставило Тамсин вспыхнуть от злости и унижения.

— Это ты поцеловал меня! Маркос рассмеялся.

— Я лишь хотел посмотреть, насколько далеко ты готова зайти. Теперь я знаю. Ты доказала мою точку зрения. Прыгнешь ко мне в постель при малейшем намеке. И, прошу, не пытайся торговать своим телом еще раз. Я могу получить его и бесплатно.

— Лучше я буду заперта в башне, чем проведу с тобой еще хотя бы минуту.

— Отлично. Я устал от... — Он вдруг замолчал, сомкнув пальцы вокруг ее кулака. — Что у тебя в руке?

— Ничего.

— Ничего? — Маркос разжал ее пальцы и взял телефон. — Зачем тебе это, маленькая лгунья. — Мужчина посмотрел на нее с удивлением. — А ты умнее, чем я думал.

Умнее? Тамсин почувствовала приступ тошноты. Она проиграла. Она ненавидела себя за то, что ей пришлось флиртовать с этим чудовищем столько времени, и все впустую.

Но Тамсин никогда не позволила бы Маркосу раздеть себя. Проигнорировав комок, застрявший в горле, она вздернула подбородок, сверкнув глазами в его сторону.

— Почему еще, ты думаешь, я позволила тебе целовать меня? Из-за твоих красивых глаз? Негодяй! Меня от тебя тошнит.

— Подумать только, а я ведь едва не поверил тебе. «Ты не один, Маркос... Расскажи мне, Маркос...», — передразнил он Тамсин. — Ты настоящая Уинтер — воровка и лгунья. А я ведь почти поверил, что ты ненавидишь Азиза.

— Это правда!

— Да, ты настолько ненавидишь его, что не можешь дождаться момента, когда прыгнешь к нему в постель. Прямо из моей, возможно. Скажи мне, ты хотя бы помнишь, сколько у тебя было любовников? Если спать с кучей мужчин каждый день, то, наверное, трудно вести счет? Ты раздаешь приглашения на свидание или мужчине достаточно постучать в дверь твоей спальни?

Выдохнув, Тамсин с силой влепила Маркосу пощечину.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Маркос потер горящую от удара щеку. Да, он заслужил наказание.

Но, черт возьми, эта девушка играла с ним, как с котенком. И он, взрослый мужчина, купился. Целовать ее — настоящее помешательство. Следовало бы догадаться об этом после поцелуя на яхте, но Маркос сказал себе, что ничего страшного не случится. Он считал, что в отношении Тамсин Уинтер у него все под контролем.

И ошибся.

— Ты должен передо мной извиниться, — произнесла девушка.

— Я ничего тебе не должен.

— Я не шлюха, какой ты меня считаешь. Маркос хмыкнул.

Тамсин покачала головой.

— Ладно, я со многими встречалась в Лондоне.

Впервые в жизни за мной никто не присматривал, и я делала, что хотела. И мне было все равно, что станет с моей репутацией или что обо мне подумают. Я гуляла ночи напролет, но никогда не влюблялась ни в одного мужчину, с которым встречалась. И никогда...

— Что никогда? Тамсин отвернулась.

— Забудь.

Она так погрустнела, что Маркос едва не подошел к ней, чтобы утешить. И снова поцеловать ее.

Господи, она закончит когда-нибудь пускать в ход свои уловки? Есть ли стыд у этой женщины?

Маркос в ярости открыл мобильник.

— Что ты делаешь?

— То, что должен был сделать сразу же. Звоню твоему брату и Азизу, чтобы сообщить, что ты у меня. — Сжав зубы, мужчина посмотрел на Тамсин, делая вид, что раздумывает. — Кому же позвонить первому?

— Никому!

— Никому? Ты меня удивляешь. Любая нормальная женщина стала бы умолять меня позвонить ее родным и друзьям, хотя бы из надежды на спасение.