От чувства к чувству - Мэнли Лисса

— Почему вы притихли? — спросил Тай, прерывая ее размышления. — Все хорошо?

Дженни натянуто улыбнулась:

— Все прекрасно.

Она лгала. Но она ни за что не призналась бы Таю, насколько сильно он ее смущает. Он ее работодатель, а не просто симпатичный парень, с которым можно немного пооткровенничать или пофлиртовать.

— Уверены, что все прекрасно?

— Уверена…

Тай съел ложку мороженого.

— А выглядите так, будто чем-то встревожены…

Да, Тай был весьма проницателен. Дженни пришлось это признать.

Даже чересчур проницателен. Молодая женщина решила перевести разговор на другую тему и поговорить о своих непосредственных обязанностях. Только в таких беседах с Таем она чувствовала себя относительно спокойно.

— Послушайте, почему вы отказываетесь выполнять предписания врача? Вам стало бы легче, если бы вы соблюдали режим. И тот же самый дневной сон был бы вам сейчас очень полезен.

Тай покачал головой:

— Ни за что. От всех этих врачебных советов, а особенно от их выполнения я чувствую себя больным и беспомощным.

— Это временно, поверьте. Но потом вам действительно стало бы легче.

— Остаюсь при своем мнении, медсестра Брюстер! — сказал Тай с улыбкой, чтобы смягчить свой прямой отказ. — Я же предупредил вас, что не собираюсь тратить время на сон и прочую ерунду.

— Ну, а ночью-то хотя бы вы спали? — спросила Дженни, разглядывая темные круги у него под глазами.

— Немного, — признался мужчина и шутливо добавил: — Как вы считаете, это не смертельно? Я буду жить?

— Чтобы выжить, вы нуждаетесь в отдыхе, и прекрасно это знаете, — ответила она притворно строго. — Ваше упрямство вам никоим образом не поможет. — И она подошла к нему, чтобы забрать опустевшую пиалу.

Тай отдал ей пиалу со словами:

— Наконец-то вы хоть в чем-то ошиблись! Именно мое упрямство помогало мне выживать до сих пор, оно поможет мне и на этот раз!

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала!

Он пожал плечами и тут же вздрогнул от боли:

— Проклятье! Когда же я смогу нормально двигаться? — Спустя несколько минут, когда боль отпустила, Тай продолжил: — Позвольте мне пояснить, что я имел в виду. Я прекрасно понимаю, что у меня серьезная травма и для того, чтобы выздороветь, мне нужно сильное желание, сродни упрямству. Только тогда я поправлюсь. А всякие таблетки и другие медицинские фокусы сделают меня рассеянным, ленивым и нежизнеспособным. Боль быстрее испугается моей настойчивости, чем пилюлек. Понимаете, о чем я?

— Конечно, понимаю, — согласилась Дженни. — Пока человек не опустил руки и не перестал бороться, он справится с любыми трудностями. Но лекарства и постельный режим при этом еще никому не навредили. Просто не нужно впадать из одной крайности в другую, во всем необходимо чувство меры, понимаете, о чем я?

Улыбнувшись, Дженни направилась в кухню.

Загрузив посудомоечную машину, она задумалась о состоявшемся только что разговоре. И хотя они говорили о боли физической, сейчас Дженни думала о боли эмоциональной. Ее душа была так же исковеркана болью, как сейчас корчилось от боли тело Тая. Но он мужественно переносил страдания, стараясь победить недуг силой воли. А она, Дженни? Способна ли она залечить свою душевную рану, от которой еще не придумано лекарства? Не принадлежит ли она к людям, которые послушно выполняют предписания врача, не прикладывая собственных сил для выздоровления, не борющимся за свое здоровье и счастье? Может быть, для ее выздоровления не хватает как раз этого — упрямства? Отогнав от себя тревожные мысли, Дженни пошла посмотреть, как обстоят дела у Сэма и девочек. Ава и Морган с увлечением строили пирамидки из разноцветных деревянных брусочков, а Сэм с удовольствием им помогал. Дженни принесла девочкам по стакану молока с крекерами. Она разложила перед ними на полу небольшое покрывало — как будто они на пикнике. Ее идея привела девочек в восторг. Удостоверившись, что с ними все хорошо, Дженни прошла в гостиную, чтобы убедиться, что и с Таем все в порядке. Оказалось, что господин Никог-да-Не-Сплю-Днем, перебравшись на диван, заснул крепким сном. Затаив дыхание, Дженни наблюдала за ним. Его лицо расслабилось и казалось сейчас безмятежным. Дженни так захотелось устроиться на диване рядышком с ним, прижаться поплотнее, нежно обнять…

«О чем я думаю? — вдруг спросила себя Дженни. — Он же мой босс! Мой работодатель! Мой пациент!»