Весна любви - Берристер Инга

— Ты всегда будешь моей, — прошептал он. — Только моей.

Затем он поочередно поцеловал ее соски. Тут Нэнси не выдержала, изогнулась под ним и со стоном произнесла его имя.

Грег поднял на нее тяжелый из-за наплыва желания взгляд.

— Как же я соскучился по тебе! Мне уже начало казаться, что ты потеряна для меня навсегда.

В полумраке маленькой гостиной светлое обнаженное тело Нэнси казалось вылепленным из алебастра. У нее были широкие бедра и удивительно тонкая талия. Грег скользил пальцами по изгибам изящной фигуры и испытывал при этом такие ощущения, будто прикасается к изысканной вазе.

— Твои бедра созданы для любви, мое сокровище, — прошептал он. — И для рождения детей. Мне очень жаль, что ты потеряла ребенка.

— Как ты мог подумать, что я убью свое дитя? — с оттенком искреннего удивления спросила Нэнси, приподнимаясь на локте. — Ты говоришь, что любишь меня, и в то же время у тебя возникают такие мысли!

— Не знаю, — задумчиво произнес Грег. — Сегодня утром, сообщив страшную новость, ты словно вонзила кинжал в мое сердце.

Неожиданно для самой Нэнси, из ее глаз хлынули слезы. Они скатились по щекам, потекли по полной упругой груди и увлажнили соски, которые минуту назад увлеченно целовал Грег.

— Зачем ты приехал? — всхлипнула Нэнси.

Вместо ответа Грег прильнул к ее губам. Поцелуй был не менее горячим, чем слезы. Его переполняли страсть и желание. Руки Грега скользили по обнаженному телу Нэнси, не пропуская ни единого искусительного изгиба.

Нэнси отвечала с лихорадочной страстностью.

— Ты была с кем-нибудь после того, как покинула меня? — спросил Грег, напряженно глядя в ее глаза.

— Нет, — Честно призналась она. — А ты?

— Нет. Значит, нам не о чем беспокоиться и мы можем обойтись без презерватива…

Нэнси поцелуем заставила его замолчать.

Ощутив ее губы на своих, Грег немедленно скользнул меж них языком. Одновременно Нэнси почувствовала его пальцы внутри себя. Он быстро отыскал наиболее чувствительную точку ее тела. Вскоре Нэнси сдавленно вскрикнула под губами Грега, стремительно приближаясь к пику удовольствия.

Не в силах больше сдерживаться, Грег вошел в нее. Обвив руками его шею, Нэнси посмотрела ему в глаза. Он дышал так, будто пробежал милю, в его глазах больше не осталось и следа холодности или жесткости, сейчас они блестели страстью.

Счастливо вздохнув, Нэнси приподняла навстречу Грегу нижнюю часть тела, затем обвила его ногами. Ах, как безумно долго оставалась она в коконе своей хандры и одиночества! Но сейчас Грег вернулся к ней, и они, наконец, слились в единое целое. До этой минуты Нэнси даже не догадывалась, как сильна тлеющая в ней страсть, как велика пустота, требующая наполнения. И сколько в ней нежности и как она жаждет отдать ее.

Впившись пальцами в широкие плечи Грега, Нэнси прильнула к нему всем телом, безмолвно умоляя, наконец, начать двигаться. Однако тот оставался неподвижным до тех пор, пока она не взмыла к вершинам блаженства. Лишь в последний миг Грег подался назад и вновь медленно, но мощно и глубоко вошел в нее.

Острое наслаждение наполнило все тело Нэнси. Она напряженно изогнулась под Грегом, зажмурившись и хрипло выкрикнув его имя. Он наполнял ее до предела, каждым своим движением порождая новую волну наслаждения. Казалось, в эти сказочные мгновения даже душа Нэнси расширяется и распрямляет крылья.

Наконец Грег тоже содрогнулся, издал протяжный хриплый стон, а затем крепко сжал Нэнси в объятиях, покрывая ее лицо множеством обжигающих поцелуев.

Медленно, как опадающие с дерева листья, которые, кружась в воздухе, тихо ложатся на землю, к обоим вернулось ощущение реальности. Грег помог Нэнси подняться, и они вновь устроились на диване. Грег положил ее голову себе на грудь, как частенько делал в прошлом.

— Я нашел тебя и больше никогда не отпущу!

Некоторое время они сидели молча, в обнимку, окутанные сгустившимися сумерками. Затем Грег снова заговорил:

— Мне становится плохо от одной только мысли, что я мог потерять тебя навсегда. Ты не можешь жить одна, это слишком тяжело и в некотором смысле даже опасно. Почему ты не позволяешь мне лелеять тебя и заботиться о тебе до конца моей жизни?

— Потому что я должна сама прожить свою жизнь, — тихо ответила Нэнси.