Двойной сюрприз от Джулии - Дарси Лилиан

Было уже за полночь, и Том вез Джулию в мотель «Болтон Лендинг», где она сняла номер. Они оба очень устали за день и поэтому молчали, прекрасно понимая, что сегодня сказали друг другу, пожалуй, слишком много.

Джулия и Том сами были поражены тем, что в продолжение всего ужина они ни разу не вернулись к столь неприятному для них разговору, который днем вызывал лишь раздражение и вспышки неоправданной враждебности. Они разговаривали о самых нейтральных вещах: о ее работе, его компании, занимающейся разработкой новых средств программного обеспечения, летней погоде, о его планах по изменению ландшафта острова с помощью Дона. А потом они молчали, и это было лучше любых разговоров.

Оба невольно вспоминали — каждый по-своему, — чем завершился ужин. Как только они закончили есть, Том поднялся из-за стола, готовый отвезти Джулию на берег. Она могла бы, конечно, переночевать и здесь, и он не преминул предложить ей это еще раз, но Джулия сказала, что ей необходимо уехать, и Том прекрасно понимал почему. Гостиница — нейтральная территория, а значит, и отличное место, чтобы все как следует обдумать и принять верное решение.

Десять минут спустя они оказались у ворот мотеля. Это была не самая лучшая гостиница в городе, но другой поблизости не было. Джулия заметила, что Том скептически смотрит на входную дверь, выкрашенную в шоколадно-коричневый и лимонно-желтый цвета. И в номере все напоминало лагерь бойскаутов, словно Джулия намеренно на всем экономила.

Том смотрел на нее испытующим взглядом, слегка прищурив глаза.

— Знаешь, Джулия, — сказал он мягко, — ты могла бы разыграть свою партию и по-другому.

— Разыграть что?

— Ты могла бы потребовать денег. Много денег. И я приятно удивлен, что ты этого не сделала. — Том успел перехватить ее запястье, прежде чем она подняла руку, чтобы дать ему пощечину. — Ну, ну, — успокаивающе произнес он, — я не имел в виду ничего плохого! Не имел! Наверное, я выразился не совсем удачно… Я уважаю тебя, ясно? За то, что ты этого не сделала. Потому что многие на твоем месте поступили бы именно так.

Джулия медленно опустила руку. Том все еще держал ее, и она чувствовала тепло вокруг запястья. От его прикосновения по телу пробежала дрожь, но Джулия все еще злилась и поэтому вдруг резко повернулась на каблуках и стала открывать дверь.

— Черт побери, Джулия! — повторил он. — Давай покончим с этим раз и навсегда.

Он стоял сзади, его руки поддерживали ее за талию. Потом они скользнули по теплому, еще плоскому животу, как бы оберегая его. Она ощущала силу Тома, его тяжесть, слышала странную вибрацию в его голосе, когда он говорил. Наклонившись так, что его губы едва касались ее уха, он зашептал:

— Здесь растет наш ребенок. Сегодня мы говорили с тобой о чем угодно, только не об этом. Мы были раздражены, мы тщательно продумывали ответы и решения, как будто речь шла о катастрофе, но ведь это не так! Это невероятно, Джулия! Наш ребенок, твой и мой, растет, становится человеком там, у тебя внутри. Это связывает нас такими узами, которые невозможно расторгнуть. Это вечные узы, они будут всегда, что бы с нами ни случилось дальше. И мы должны признать, что ребенок объединяет, не так ли?

— Да, — прошептала она, тая от его прикосновений, очарованная его словами. — Да, Том.

— Благодаря этому Земля все еще вертится, а человечество по-прежнему просыпается по утрам.

— Я знаю, знаю. — Джулия была готова заплакать: он как будто высказывал ее мысли.

Вдруг Том нежно, так, что она даже не успела понять, что происходит, развернул ее за плечи и, наклонившись, приблизил свои губы к ее губам. Первое прикосновение его губ было очень нежным, сомневающимся. Джулия почувствовала, как огонь пробежал у нее по жилам, и немедленно, словно подчиняясь неведомому инстинкту, ответила ему — жадно, страстно. Беременность сделала ее тело необыкновенно восприимчивым, и она ощущала каждую складочку и морщинку на его одежде, когда он прижимал ее к себе, чувствовала, как меняется температура его тела. Деревянные половицы заскрипели, когда он наклонился еще ниже, чтобы распробовать вкус ее губ, а его руки обняли ее так крепко, что Джулия могла бы потерять сознание, не рискуя при этом упасть. Каждый нерв у нее горел, словно заранее знал, что сейчас будет. Вот сильные бедра Тома прижимаются к ее телу, сжимают ей ноги, и страстный поцелуй заставляет их двигаться в едином ритме. Но самое восхитительное — это его сладкие губы, такие требовательные и многообещающие, дающие и берущие!