Семь лет спустя - Харт Джессика

— Думаю, Коппер предпочтет свой автомобиль, — улыбнулся Мел.

Коппер вспыхнула.

— Вовсе нет, — гордо подняв голову, ответила она. Нельзя давать Мелу повод отказаться от делового разговора из-за того, что она ничего не смыслит в верховой езде. Что с того, что раньше ей не приходилось близко подходить к лошади? Подумаешь, премудрость. — Я как раз собиралась ехать верхом.

Не успела Коппер взглянуть на предназначенную ей лошадь, как вся ее смелость испарилась: лошадь была огромной и страшной, а когда Коппер робко приблизилась к ней, фыркнула, сгоняя с морды мух. Коппер поспешила ретироваться, нервно прижимая к груди папку с бумагами. Может, все-таки лучше ехать на машине?

— Что у вас там? — кивнул Мел на папку.

— Мне надо проверить кое-что. Здесь план местности, замеры, и еще я собиралась набросать текст.

— Куда вы это положите? — раздраженно спросил он. — Вы что, собираетесь держать поводья одной рукой?

Такие мелочи не приходили Коппер в голову.

— А разве нет какой-нибудь седельной сумки?

— Давайте сюда, — вздохнул Мел. — Так и быть, подержу, пока вы сядете в седло.

— Большое спасибо. — Коппер перевела дух, расправила плечи и решительно схватилась за поводья; лошадь нетерпеливо замотала головой. По телевизору все очень просто: поставить в стремя одну ногу, потом перекинуть через седло другую. В жизни это оказалось намного сложнее.

Лошади в телевизоре всегда стояли смирно. Данная конкретная лошадь шарахнулась от Коппер, лишь только она решилась на нее сесть. Следующие несколько минут лошадь переходила с места на место, а Коппер прыгала следом за ней на одной ноге. На заборе сидели три работника, наблюдали за происходящим и ухмылялись, сдвинув шляпы на затылок. Должно быть, им нечасто выпадала такая потеха.

Шепотом ругая лошадь, Коппер стиснула зубы и мужественно запрыгала дальше. Мел раздраженно и насмешливо покачал головой.

— Хотите, я подержу ее, может, тогда вам будет легче, — с издевательской вежливостью предложил он, твердой рукой взялся за уздечку, и лошадь, почуяв хозяина, стала как вкопанная.

— Спасибо, — задыхаясь, произнесла Коппер, покрепче ухватилась за поводья и предприняла еще одну безуспешную попытку взобраться в седло. В конце концов Мел взял ее за ногу и подсадил столь бесцеремонно, что Коппер совершила не слишком мягкую посадку. — Боже мой, — пробормотала она, увидав, как далеко внизу осталась земля. Чтобы спуститься, понадобится парашют! Она так волновалась, что не заметила, какими глазами смотрит на нее Мел. Коппер приготовилась к худшему. Мел отпустил лошадь и отошел в сторону.

Та, прижав уши, немедленно пустилась вскачь, устав, видимо, стоять на месте. Коппер вскрикнула от неожиданности и натянула вожжи. Лошадь, должно быть, приняв это за руководство к действию, перешла на крупную рысь. Ноги Коппер вылетели из стремян, и она беспомощно болталась в седле, взывая к небесам о спасении. За спиной Коппер слышался громкий бессердечный смех. Ладно, пусть хоть кому-то будет весело, думала она.

Тем временем лошадь устремилась к калитке, ведущей со двора на выгон. «Неужели перескочит?» Замирая, Коппер издала нечеловеческий вопль, рванула вожжи, и лошадь кинулась в сторону, отчего Коппер качнуло из стороны в сторону. Тут своевольное животное, увидев Мела, загородившего путь, послушно остановилось. От резкой остановки Коппер бросило вперед, она съехала по шее лошади и приземлилась у ног Мела.

Он усмехнулся.

— Вы не ушиблись?

Меган корчилась от смеха, с забора свистели и улюлюкали работники.

Не дожидаясь ответа, Мел нагнулся, подхватил Коппер под локоть и помог ей подняться на ноги. Руки у него были сильные, белозубая улыбка так и сверкала на дочерна загорелом лице. Коппер рывком освободила руку и мужественно отряхнула пыль с джинсов. Пусть их смотрят, ей все равно.

— Немного, — сухо ответила она. Наверное, если бы она сломала ногу, он бы и бровью не повел. Потеха, да и только.

— Почему вы сразу не сказали, что не умеете ездить верхом? — спросил Мел.

— Не ожидала, что вы посадите меня на необъезженную лошадь! — огрызнулась Коппер, обнаружив с некоторым разочарованием, что при падении пострадала лишь ее гордость. Что бы запел Мел, если бы ему пришлось отправлять ее, изувеченную, в Аделаиду!

— Необъезженную? — рассмеялся Мел. — Да старина Герцог у нас самый смирный. Я его специально для вас выбрал.