Ещё люблю, ещё надеюсь... - Шелл Леона

— Это все на сегодня?

— Не грусти, завтра мы продолжим активный отдых на свежем воздухе.

Супруги медленно побрели назад. Дома Филипп сразу пошел на кухню, оставив Элен на террасе. Он наполнил два стакана фруктовым соком и вернулся к жене.

— Тебе понравилась наша прогулка? — спросил муж.

Женщина сделала большой глоток, наблюдая, как он следит за ней, поставила стакан и только тогда ответила:

— Знаешь, я думаю, никто не может по-настоящему прочувствовать дух свободы.

На террасе стояли стулья и два шезлонга. Элен с удовольствием растянулась на одном из них. Солнце уже клонилось к закату, жара начала спадать, от океана тянуло прохладой — сидеть на воздухе было одно удовольствие.

— Ты выглядишь отдохнувшей, — заметил Филипп, опускаясь на соседний шезлонг.

— Еще пару недель, и я стану настоящей сибариткой, — усмехнулась Элен.

— Для меня самое главное, чтобы ты была здорова, — тихо произнес супруг.

Эти слова вдруг оживили ее тревогу, она осторожно взглянула на Фила.

— Не знаю, сколько потребуется времени, чтобы я узнала тебя.

— По-моему, ты уже делаешь первые шаги.

— Лишь жалкие попытки, — поправила Элен.

— Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? Задавай вопросы.

— Отлично!

Ей не хватало подробностей, деталей, мелких фактов, из которых складывается мозаика жизни, чтобы понять этого человека.

— Ну что ж, дорогая, — насмешливо произнес он, — с чего начнем?

— Ну, я думаю, с тебя. Расскажи, где ты родился, чем любишь заниматься и так далее…

— То есть полные биографические данные?

— Хотя бы в сокращенном виде.

Филипп неожиданно рассмеялся, что неприятно поразило Элен, затем поднес стакан к губам, неторопливо осушил его и, глядя вдаль, заговорил:

— Мой отец бы сыном состоятельного землевладельца в Германии. Мать принадлежала к старинной аристократической испанской семье. После свадьбы они уехали в Австралию, где через год я и родился. Но моя мать умерла в родах. Отец так до конца и не смог оправиться от этого удара. Тогда к нам приехала моя бабушка — мать отца. И стала растить своего единственного внука — меня. Это только благодаря ей я закончил школу и получил то образование, которое хотел дать мне отец. — Он на секунду прервался и улыбнулся Элен. — А ведь я был непослушным ребенком. Трудно поверить?

Элен представила себе высокого молодого человека с чертами лица сидящего перед ней зрелого мужчины.

Филипп между тем продолжал свой рассказ:

— В университете я получил несколько степеней и овладел наукой управления. Потом стал винтиком в финансовой империи отца — сначала работал на самых низких должностях. Я хоть и был сыном Крэга, но не имел никаких преимуществ перед остальными. Мне пришлось потратить несколько лет, чтобы доказать приверженность сфере бизнеса. Этого хотел отец, и, как оказалось, он был прав. Не знаю, как долго я шел бы таким путем до вершин «Крэг Корпорейшн», но судьба распорядилась по-своему: отец погиб в результате несчастного случая, и я автоматически был катапультирован в кресло директора.

Филипп посмотрел на супругу и продолжал:

— Следующие годы были самыми трудными. Люди, у которых за плечами был огромный опыт, не могли серьезно воспринимать такого юнца, как я, в качестве главы огромного синдиката, имеющего филиалы в разных странах. Это просто противоречило их традиционным представлениям о руководителе.

Чувствуя на себе жесткий мужской взгляд, Элен догадывалась, что к ней он не имеет отношения. Это был взгляд молодого руководителя финансовой империи, заставившего и друзей, и недругов поверить в конце концов в его, Крэга, способности и силу.

Вероятно, ему действительно тогда досталось, подумала Элен, если даже сейчас, при одном воспоминании о тех годах, лицо его стало суровым, глаза надменными.

— Но ты одержал победу, — убежденно произнесла она, будто кто-то мог в этом сомневаться.

Выражение его лица не изменилось.

— Да, — твердо сказал он.

Господи, была ли она ему парой? Теперь Элен в этом очень сильно сомневалась.

— А я ничего не знаю и о своем прошлом, — задумчиво заговорила женщина. — Фотоальбом, который ты принес в клинику, рассказал о событиях, совершенно забытых мною. Я только поняла, что у меня, наверное, было не очень счастливое детство. Странно, я совсем не помню мамы, даже не знаю, как ее потеряла… А в школе я была счастливой? Или чувствовала одиночество?