У бога добавки не просят - Фитч Ванесса

С негромким стоном она придвинулась еще ближе и открыла рот, приглашая его к более интимному поцелую. Вот-вот она почувствует, как проникает внутрь его язык, ее тело дрожало от приносящего боль ожидания. Она ждала… ждала. Ничего не понимая, Венди открыла глаза.

Майкл отстранился, хотя и держал еще лицо Венди в своих ладонях. При виде выражения его глаз ее собственные широко раскрылись — сначала от недоумения, потом от гнева, а руки бессильно опустились… Потом он снова поцеловал ее, сначала легко, потом еще раз, более крепко. Но когда она сделала попытку вновь вернуться в его объятия, он осторожно отстранил ее и произнес ласково, но твердо:

— Извините меня…

«Извините»… Она просто не могла поверить своим ушам и, не в силах снести укола оскорбленного самолюбия и нахлынувшего разочарования, воскликнула:

— Вы еще извиняетесь!

Как он только посмел так с ней поступить? Обнимать, ласкать, целовать ее, как будто она… Оторвав взгляд от его губ и заглянув в глаза, Венди вдруг поняла, что в их ярко-синей глубине стояло вовсе не выражение мужского превосходства, как ей сначала показалось, а совершенно непонятное сочетание жалости и сочувствия.

Сочувствия… Он ее жалеет? Да как он только смеет?! И тотчас же сработали все ее защитные рефлексы, отточенные годами. Спина распрямилась, подбородок — вверх, в глазах — выражение гордого вызова. Сделав шаг назад, она сказала, презрительно пожав плечами:

— Не стоит извиняться. В конце концов, вряд ли я упустила самое необыкновенное эротическое приключение в жизни. Вы далеко не единственный мужчина, который пугается и чувствует себя бессильным, встречаясь с проявлением сильной и откровенной женской чувственности… Мне следовало понять вас еще тогда, когда вы пытались спрятаться за своим заявлением, что можете иметь сексуальные отношения с женщиной, только если «связаны с ней чувством», — язвительно передразнила она. — Классическая отговорка у мужчин, подобных вам, не правда ли?..

Коснувшись руки Майкла, Венди улыбнулась с притворным сочувствием и добавила:

— Не можем же мы все быть одинаковыми. Но я понимаю вас, мужчине, наверное, очень нелегко признаться в низкой сексуальной потенции. Спасибо за то, что предупредили меня заранее, пока дело не зашло слишком далеко. Для нормальной, здоровой, чувственной женщины нет большего разочарования, чем мужчина, который не способен… чей темперамент не соответствует ее темпераменту…

Прежде чем повернуться и войти в свою комнату, Венди заглянула в его глаза. К своему удивлению, вместо того чтобы метать громы и молнии — в конце концов, ни один мужчина не в состоянии стерпеть, когда ставятся под сомнение его мужские возможности, в особенности женщиной, — он смотрел на нее без всякого выражения.

Этот человек просто идиот… придурок! Даже теперь, уже полчаса пролежав между успокаивающе прохладными простынями гостиничной постели, Венди все еще кипела от негодования. Черт возьми, ведь он уклонился во время чувственного поцелуя, будучи возбужденным, она же чувствовала, как напряглась его плоть!..

Сон никак не приходил, и Венди в гневе даже ткнула подушку кулаком. Она никак не желала признаться себе в том, что бессонница и обуревающая ее ярость вызваны вовсе не поведением Майкла, а неумеренностью собственного желания. Как могла она, искушенная, опытная женщина двадцати четырех лет от роду, которой не составило никакого труда более двух лет вести жизнь монахини, неожиданно так захотеть мужчину?! Настолько захотеть, что даже сейчас все тело болело, будто у нее была высокая температура!

Чуть слышно простонав, она сердито закрыла глаза, пытаясь заставить себя спать. Завтра ей предстоит тяжелый день, начинающийся утренней встречей с Клиффом, — вот о чем надо было думать. И уж совсем нелепо сожалеть впустую о человеке, за ханжески высокоморальными принципами которого скрывается обыкновенный недостаток потенции…

Путь от отеля до дома на берегу озера, который Майкл купил, как только его дела здесь пошли в гору, занимал чуть больше получаса.

Расположенный немного дальше от города и более уединенный, чем особняк Клиффа, этот деревянный дом при покупке представлял собой чуть ли не руины. Почти весь ремонт Майкл сделал сам. Ему доставили немало удовольствия и практически полная перестройка, и то, что необходимый для этого материал он отыскал неподалеку от дома.