Непристойное предложение - Чайлд Морин

— Да, несчастья, которые случаются с нашими близкими, это самое страшное.

— У мамы был легкий приступ, который, к счастью, никак не повлияет на дальнейшую работу сердца. Сейчас ей нужен полный покой, но с ней все будет хорошо.

— Отличная новость. — Джорджия прищурилась. — Тогда почему ты выглядишь обеспокоенным, вместо того чтобы испытывать облегчение?

— Я все тебе расскажу, но для начала мне необходимо покинуть это место. Мне кажется, что я провел здесь несколько лет, а не несколько часов. — Нахмурившись, он посмотрел на парковку. — Как ты сюда добралась?

— На такси. Лаура предлагала меня отвезти, но я сказала, что в этом нет необходимости. Что я вернусь вместе с тобой.

Шон взял ее за руку и повел к своей машине:

— Да, но сначала мы заедем ко мне. Нам нужно поговорить.

— Может, поговорим по дороге?

— Думаю, нет. Без спиртного нам во время этого разговора не обойтись.

Никакое вино на свете не помогло бы Джорджии преодолеть шок, вызванный сообщением Шона.

— Ты спятил? — Соскочив с удобной софы в гостиной Шона, она ошеломленно уставилась на него. — Наверное, тебе тоже нужно было пройти обследование, раз ты хочешь, чтобы я притворялась твоей невестой, пока твоя мать не поправится.

Он сделал глоток пива и поставил стакан на столик:

— Она сказала, что боится, что я останусь один после ее смерти. В тот момент я был готов сделать что угодно, чтобы ее успокоить. Я думал, что она умирает.

— И тебе пришла в голову эта бредовая идея.

Его глаза неистово сверкнули, губы сжались в тонкую линию. Впервые за все время их знакомства она увидела в нем не очаровательного и любезного мужчину, а бескомпромиссного предпринимателя, который купил авиакомпанию, находившуюся на грани банкротства, и добился ее процветания. Человека, который благодаря своему упорству стал миллиардером.

Но на Джорджию, у которой тоже был сильный характер, это не произвело никакого впечатления.

— Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие ей лгать, ты ошибаешься.

— Это хорошо, потому что мне нравится твоя мать.

— Я тоже ее очень люблю.

— Тогда скажи ей правду.

— Я сделаю это сразу, как только доктор скажет, что она полностью поправилась. Разве есть что-то плохое в том, что до тех пор мы позволим ей ради ее же блага верить в маленькую ложь?

— Маленькую?

Покачав головой, Джорджия подошла к большому камину, в котором горел огонь. На полке над ним стояли рамки с фотографиями. На одном из снимков были запечатлены Лаура с Джорджией в тот день, когда Ронан и Шон возили их в Баррен — уединенное местечко, находящееся в нескольких милях от Голуэя. На остальных Шон был с матерью или с кузеном. Джорджия всегда знала, что семья имеет для него большое значение. Эти фотографии были прекрасным тому подтверждением.

Повернувшись спиной к камину, она обвела взглядом комнату. И Шон, и Ронан живут в огромных особняках, но дом Шона всегда казался ей более уютным. Если не считать обслуживающего персонала, он живет здесь один, поэтому может обустраивать здесь все так, как ему нравится.

Огромные диваны обтянуты мягкой тканью приглушенных оттенков голубого и серого цветов. Они хорошо сочетаются с резными деревянными столиками. Лампы с медными каркасами отбрасывают золотистый свет на каменные стены с деревянными балками, блестящий деревянный пол и темно-синие ковры. Из передних окон открывается вид на лужайку, которая так безупречно выглядит, словно садовник подрезал каждую травинку ножницами.

— Неужели так сложно притвориться, что ты сходишь по мне с ума? — спросил он с улыбкой.

Посмотрев на Шона, Джорджия подумала, что притворяться влюбленной в него было бы совсем не сложно. В этом и состоит вся проблема.

— Ты хочешь, чтобы я лгала Эйлиш.

— Только пока она не поправится. — Нахмурившись, он добавил: — Она мне очень дорога, Джорджия. Я не хочу, чтобы она страдала.

Ее восхищало его отношение к матери, но она по-прежнему сомневалась в целесообразности его плана. Она все еще помнила, какое опустошение испытала, когда узнала, что ее муж бессовестно ей лгал. Не будет ли Эйлиш чувствовать себя преданной?

Джорджия медленно покачала головой:

— Ты не боишься, что ей будет больно, когда она узнает, что ее обманывали?

— Но она этого не узнает, правда? — улыбнулся Шон. От его гнева не осталось и следа. — Когда настанет время, ты меня бросишь, и я продолжу жить дальше с разбитым сердцем.