Дом, где сбываются мечты - Гордон Люси

Обстановка была скромной и уютной. Вдруг Люк заметил фотографию, стоящую на полке рядом с маленькой вазочкой. Мужчина на ней походил на Чарли, хотя был старше, и Люк решил, что это Джанни.

— Мой покойный муж, — сказала Минни.

У Джанни была обезоруживающая улыбка и веселые глаза. Он обладал тем же неисчерпаемым обаянием, что и его младший брат.

— Видно, что он Пепино, — заметил Люк.

— Да, это семейка сумасбродов, — с задумчивой улыбкой произнесла Минни. — Я их всех очень люблю. Джанни часто говорил, что я могла бы выйти за любого из его братьев, но он всегда был бы для меня особенным… Пожалуйста, поставьте ее на место.

Люк помедлил, и она взяла у него фотографию и вернула ее на полку.

— Простите, я не хотел совать нос в ваши дела.

— Ничего страшного, просто мне тяжело говорить о нем.

— Спустя четыре года?

— Да, спустя четыре года. Садитесь есть.

Минни вежливо улыбалась, но было видно, что она снова замкнулась в себе. Она поставила на стол яичницу и горячий кофе. Люк почувствовал себя на седьмом небе.

— Я видела людей, которые отключаются во время вечеринки, — заметила она, садясь напротив, — но чтобы от апельсинового сока…

— Вам, наверное, приятно дразнить меня. Были времена, когда я мог бы перепить всю вашу компанию и остаться на ногах.

— Сомневаюсь, что вы могли бы соперничать даже с Чарли, — парировала Минни.

— Почему его назвали в честь императора Карла Великого?

— Потому что отец императора был Пепино.

— И раз Чарли тоже носит фамилию Пепино… — догадался Люк.

— …само собой разумеется, что он потомок королевской семьи.

— Но ведь Карл Великий правил двенадцать столетий назад.

— И что с того? — пожала плечами Минни. — Что такое двенадцать столетий для королевской династии?

— И они верят в это?

— Да.

— Но ведь это не может быть правдой.

— Какая разница, если это делает их счастливыми.

— Разве адвокату не полагается устанавливать правду?

— Этим я занимаюсь в зале суда. В реальной жизни можно немного пофантазировать.

— Вы не похожи ни на одного из моих знакомых адвокатов. Вы занимаете офис в самом респектабельном районе города, однако живете здесь. Наверное, мне следует удвоить вашу арендную плату.

Она вскинула голову.

— Вы не посмеете!

— Успокойтесь, я пошутил. Вы же представляете меня этаким Скруджем, и я решил вам подыграть. Вы знаете, кто такой Скрудж?

— Можете не объяснять. Я наполовину англичанка.

— Правда?

— Мой отец был итальянцем, а мать англичанкой. Я родилась и жила здесь до восьми лет. После смерти отца моя мать вернулась в Англию, и я росла там.

Люк уставился на нее.

— Невероятно.

— Может, необычно, но вполне вероятно.

— Я имею в виду, что наши истории похожи. Я тоже англичанин. После смерти родителей меня усыновили. Но через несколько лет мои приемные родители развелись, и мать вышла замуж за итальянца Тони Ринуччи из Неаполя.

— Значит, поэтому у вас английское имя?

— Да. Семья Ринуччи представляет собой смесь англичан и итальянцев. Родная мать Примо, моего брата, была итальянкой, и он, когда хочет задеть мои чувства, называет меня Inglese.

Минни понимающе вздохнула.

— Когда Джанни хотел поддразнить меня, он обычно говорил: «Конечно, ты наполовину англичанка и не поймешь».

— Вам не нравится быть наполовину англичанкой?

Она энергично кивнула.

— Я всегда считала себя итальянкой. Как только это стало возможно, я вернулась сюда. Так что мой дом здесь. Вскоре после возвращения встретила Джанни, и мы поженились. Мы прожили вместе десять лет. Затем он умер.

Последние слова она произнесла скороговоркой, затем встала, чтобы сварить еще кофе.

Минуту спустя Минни вернулась снова в веселом настроении.

— Теперь вам известно, почему я живу здесь. Я люблю эту семью. Нетта мне как мать. Братья Джанни стали моими братьями. Я никуда отсюда не уеду.

— У вас никогда не возникало желания идти дальше? Начать новую жизнь?

Минни нахмурилась, будто не понимая смысла его слов.

— Нет, — наконец сказала она. — Я обрела счастье с Джанни. Он был замечательным человеком, и мы очень любили друг друга. Почему я должна хотеть начать новую жизнь? Что такое «новая жизнь» после десяти лет счастья?

— Но они закончились, — мягко заметил Люк. — Четыре года назад.