Южная баллада - Макмаон Барбара

— Как получилось, что вы обгорели?

— Мы тушили пожар в Египте. Взрыв прогремел неожиданно. Мой защитный костюм разорвался, и я получил ожог. Ужасная боль.

— Воображаю. Я достаточно обжигалась сама, чтобы понять, как это невыносимо больно. Вы долго пролежали в больнице?

— Несколько месяцев.

— Вы полностью излечились?

— Да. Тело не пострадало, только лицо.

Элла улыбнулась. Халид напомнил о ее попытке быть тактичной, когда она интересовалась, почему он не женится.

— Это хорошо. Я только не могу понять, зачем вы это делаете?

— Делаю что?

— Рискуете жизнью. Разве у вас мало денег?

Халид помолчал.

— Я не нуждаюсь в деньгах, но хочу делать все возможное, чтобы обезопасить разработку нефтяных месторождений. Более чем за пятьдесят лет многие люди погибли из-за неисправности оборудования и пожаров. Компания «Башири ойл» процветает за счет прибылей от нефтедобычи, и мы берем на себя обязательство обеспечить нашим работникам безопасные условия труда. Если мне это удается, значит, я тружусь не зря.

— Работать в офисе безопаснее, — тихо произнесла Элла.

— Этим занимается Рашид. А мне нравится находиться на объектах. Нравится осознавать, что мои способности и опыт приносят пользу во время практически непредсказуемого нефтяного бурения.

— И все же это ужасно опасно. Пусть этим занимается кто-нибудь другой.

— Можно сказать, это — мое призвание.

Элла умолкла. По поводу призвания она не собиралась спорить. У нее тоже было призвание — творчество.

Она повернулась, и Халид схватил ее за руку, заставляя остановиться. Элла подняла на него глаза. Луна посеребрила горизонт, ее свет был тусклым, но силуэт Халида был виден отчетливо.

— Что? — спросила молодая женщина.

— Моя мать устраивает в субботу прием. Я должен там появиться. Хочу, чтобы вы пошли со мной.

Элла покачала головой:

— Я не наношу визиты и редко покидаю поместье.

— Почему?

— Потому, — пробормотала она и направилась к дому.

Халид пошел рядом, по-прежнему держа ее за руку.

— Считайте это платой за использование гостиной.

— Вы уже согласились предоставить мне гостиную и теперь не можете диктовать дополнительные условия.

— Конечно, могу. Это моя гостиная. Она нужна вам, так что подумайте о компенсации. Это всего лишь небольшой прием. Будут сотрудники компании, кое-кто из правительства, несколько близких друзей. Мы покажемся там, обрадуем мою мать, затем уйдем. Вот и все.

— Пойдите с кем-нибудь еще.

Наступило молчание, потом он неторопливо произнес:

— У меня никого нет.

— Почему?

— Мы уже говорили на эту тему. Я либо пойду с вами, либо вообще не пойду. Моя бабушка вам помогала, пора возвращать долги.

— И этот человек упрекал меня в том, что я ее к чему-то принуждала! На приеме будут только жители Кишари?

— Да. Вы будете единственной иностранкой. И что?

— Я стараюсь не высовываться, вот что. — Элла не желала объяснять ему, что скрывает свое местонахождение.

— Почему?

— На то есть причины.

— Вы прячетесь? — недоверчиво поинтересовался Халид.

— Не совсем.

— Тогда что? — Он потянул ее за руку, заставляя остановиться. — Я хочу знать.

— После смерти мужа я живу уединенно.

— Прошло больше года.

— Разве горе ограничено сроками? Я об этом никогда не слышала.

— Вы уже пережили самое тяжелое время. Вам следует выходить и встречаться с друзьями. Возможно, пора найти нового спутника жизни.

— С друзьями я встречаюсь, — запротестовала Элла. — А романы заводить не собираюсь. Странно, что это предлагаете вы.

— Когда вы встречаетесь с друзьями?

— Они приезжают ко мне. Сейчас я работаю, и мне не слишком удобно принимать гостей. Но если я ничем не занята, они любят поплавать в море и перекусить на моей террасе. Вы считаете меня отшельницей?

— Я об этом не думал… Ваши друзья ни разу не попадались мне на глаза.

— Вы живете здесь всего неделю. В это время года сюда никто не приезжает. Подождите немного, если вас так волнует моя жизнь.

— Меня больше волнует ближайший уик-энд и наше с вами посещение приема.

— Нет.