Зеркало судьбы - Престон Холли

Агата высвободилась из рук Стенли.

— Да. Ну и что?

— Это все принадлежит мне, — безразлично произнес он.

Девушка нахмурилась, не зная, как отреагировать на любопытную новость. Форд говорил серьезно. Но разве может один человек владеть всей деревней?

— Ты… шутишь?

— Неужели в моих словах звучит юмор? — пристально посмотрел на девушку Стенли.

— Тебе на самом деле принадлежит все вокруг?

— Впечатляет, да? — сухо заметил он.

— Еще бы! — воскликнула Агата. — А ты как думал? — Она любовалась незатейливыми домиками, не замечая внимательного взгляда Форда. — А почему ты раньше не сказал?

— Интересно, — усмехнулся он, — когда бы ТЫ предпочла это узнать? До того, как мы легли в постель, или после?

Изумрудные глаза вспыхнули от негодования.

— Ты поступил нечестно!

На лице Форда появилось угрожающее выражение.

— Значит, утром ты немедленно согласилась бы стать моей любовницей, узнав, что я — довольно состоятельный землевладелец.

Наступила тишина. Судьба, судьба, проносилось в мыслях Агаты, но разве можно теперь принять предложение Форда? Он же подозревает ее в корыстных намерениях.

— Это… это… У меня просто нет слов! — Голос девушки дрожал от негодования. — Неужели ты думаешь, меня интересует твое положение?! Да как ты смеешь!

— Согласись, подобное часто случается. — В интонации Форда появились стальные нотки. — Я на собственном опыте убедился, что женщин привлекает богатство…

— Возможно. Только не меня! — отрезала Агата.

— Не волнуйся, на наших отношениях это не отразится. Похоже, ты недавно обожглась? Я тоже.

— Ты? — Агата покачала головой. — Не могу поверить, что ты доверился какой-либо женщине.

— Напрасно, — возразил Форд. — Такой казус произошел и со мной, когда я находился в расстроенных чувствах и не мог трезво соображать. — Синие глаза потемнели. — Надеюсь, в первый и последний раз.

Агата кивнула.

— Ясно. Классический пример эгоиста: увидел, захотел, получил. Или попытался получить. Весьма старомодная традиция.

По реакции Стенли девушка мгновенно поняла, что попала в самое больное место, но он быстро взял себя в руки.

— Ты, конечно, имеешь в виду утренний разговор, — медленно произнес Форд. — Интересно, что задевает тебя? Такая женщина, как ты, должна хорошо разбираться в современном обществе и быть начеку с распутными мужчинами, подобными мне.

— Разве я назвала тебя распутным?

На красиво очерченных губах заиграла усмешка.

— Пока нет.

— Но ты вполне можешь оказаться таким! — уверенно добавила Агата. — И я не удивлюсь, что при обольщении женщин ты используешь и стандартные приемы!

Стен по-прежнему улыбался.

— Ты стараешься рассердить меня, — констатировал он. — Любопытно, а почему?

— Возможно, ты мне не нравишься! И постоянно злишь.

— А ты злишься из-за того, что я тебя возбуждаю! — сухо произнес Форд. — Перестань себя обманывать, посмотри правде в глаза! Мы занимались любовью, и ты ждешь не дождешься, когда секс повторится снова!

Ну вот, все встало на свои места. Напряжение достигло пика. Агате показалось, что последняя фраза повисла в воздухе, как бы разъединяя ее с Фордом. Она сжала пальцы в кулаки, заставляя себя дышать ровно и мыслить рационально. К чему устраивать сцену? Да и можно ли объяснить такому жесткому, циничному и одновременно несчастному человеку, что испытала она, впервые увидев его?

— Насколько я понимаю, я тебе не нравлюсь? — прошептала Агата.

— Не нравишься? — повторил Форд и задумался. Наступила напряженная тишина. Ему хочется побольнее меня ужалить, решила девушка. — Если честно, я даже не задумывался, — промолвил он. — Я хочу тебя, очень хочу, и желаю, чтобы мы занимались любовью. А это совершенно разные понятия.

— Да, — согласилась Агата, тяжело вздохнув. — Думаю, мне лучше уйти, — решилась она. И, помедлив, спросила: — Ты всегда добиваешься своего?

На мгновение замявшись, Стенли невесело улыбнулся.

— А как по-твоему?

— Тогда почему же ты несчастлив? — язвительно поинтересовалась она. — У меня складывается впечатление, что ты ненавидишь себя так же, как и других.

— На то есть причины.

Значит, он подтверждает ее догадку! Агата попыталась проникнуть сквозь непроницаемую маску, в которую вновь превратилось красивое лицо.