Свадебный вальс - Вуд Алекс

— Все дело в титуле и голубых глазках, — недовольно заметила миссис Уитней, когда предполагаемый жених ее старшей дочери Фред Гровер на глазах у всех побежал за мороженым для юной Магдалены.

Зато Бетти Вельмонт была на седьмом небе от счастья. Ей Магдалена нравилась все больше и больше. Девочка явно робеет от знаков внимания, которыми ее осыпают нью-йоркские повесы, молчит, а не трещит без остановки, как ее кузина, очень мило улыбается и краснеет, когда к ней обращаются посторонние люди. Прелестная леди Роквуд казалась безыскусным полевым цветком в экзотической оранжерее. На ней приятно отдыхал глаз.

— Фрэнк, дорогой, что ты скажешь об этой Магдалене? — спросила она мужа за обедом.

Фрэнк Вельмонт сидел во главе стола и мог беспрепятственно разглядывать всех гостей.

— Графиня Гонт, да? — уточнил он у жены. — Милая девочка. А что за ней дают?

Бетти поморщилась. В этом весь Фрэнк. Одни деньги на уме.

— Не знаю, — призналась она. — Но она идеально подходит Уэйду.

— Кажется, он так не считает, — усмехнулся Фрэнк, кивая на сына, который сидел на другом конце стола и был поглощен беседой с Конни Уотербэнк.

— Это временно, — покраснела Бетти.

На самом деле она заранее распорядилась, чтобы Уэйда посадили рядом с Констанцией. Теперь же ее планы изменились, и она досадовала на то, что сын находится так далеко от Дороти Гленнарван и ее кузины.

— Впрочем, даже если у нее нет ни гроша, у нее есть титул, а это уже немало, — рассуждал сам с собой Фрэнк. — Если Уэйд выберет эту беленькую кошечку, я буду не против.

Если Уэйд выберет! Миссис Вельмонт с удвоенной энергией принялась за паштет из дичи. Да, с обедом она просчиталась. Зато после она не упустит ни одной возможности, чтобы свести молодых людей…

Когда парадный обед подошел к концу, миссис Вельмонт объявила, что приглашает всех гостей прогуляться в парке, где к их услугам будут лодки, лабиринт и прочие прелести скромного отдыха. Танцы должны были начаться через час, и Бетти надеялась, что за это время молодежь успеет как следует пообщаться. Встав из-за стола, она прямо направилась к сыну, чтобы без обиняков посоветовать ему не отходить от леди Магдалены весь вечер.

Но Уэйд опередил мать. Не дожидаясь ее указаний, он ловко отделался от Констанции Уотербэнк и подошел к Дороти и ее кузине. Бетти была приятно удивлена его решительностью. Неужели эта девочка действительно произвела на него впечатление? — подумала она, наблюдая за тем, как Уэйд оттеснил других мужчин, претендовавших на роль кавалера Магдалены, и сам предложил ей руку.

Они были чудесной парой. Уэйд Вельмонт, хоть и не отличался той сверхкрасотой, которую ему приписывала мать, обладал приятной внешностью и способностью нравиться людям. Он был высок и хорошо сложен: силен, крепок и в то же время достаточно изящен, чтобы не быть грубым и неповоротливым. У него были темно-каштановые волосы, унаследованные от отца, мужественное широкоскулое лицо с квадратным подбородком, но самым замечательным в его внешности были глаза, пронзительно-голубые, в обрамлении длинных и темных ресниц, которые составляют предмет мечтаний любой девушки.

Бетти Вельмонт считала сына неотразимым красавцем, но, если судить беспристрастно, в тот день в их особняке присутствовали и более привлекательные мужчины. Однако убийственная репутация повесы и миллиарды отца Уэйда делали свое дело — каждая девушка из числа приглашенных была хоть чуть-чуть, но влюблена в наследника Вельмонтов, и все без исключения мечтали его покорить.

Магдалена Роквуд была его достойна. В ней чувствовалось врожденное благородство, отличающее отпрысков древних родов. Казалось, над ней витает дух старой Англии. В укор ей можно было поставить лишь ее излишнюю застенчивость, но она легко объяснялась неопытностью девушки. С трудом верилось, что такой цветок мог сохраниться в загазованной ядовитой атмосфере двадцатого века, и девушки, уязвленные тем, что англичанка без усилий отбирает у них кавалеров, потихоньку начинали злословить.

Внимание Уэйда к Магдалене тоже не осталось незамеченным и вызвало новую волну неприязни в сердцах тех, кто был бы не прочь сменить свою фамилию на Вельмонт. Констанция Уотербэнк, с которой в последнее время Уэйда видели чаще всего, злобствовала больше всех.

— Никогда бы не подумала, что ему нравятся простушки, — заметила она в разговоре с Джилли Уитней, отвергнутой когда-то придирчивым Вельмонтом за веснушки и высокий рост.