Хозяин райского сада - Гордон Люси

— За подобные слова я вполне мог бы вас убить.

В ответ Эйнджел беспечно рассмеялась, желая довести его до белого каления.

— Некоторых сперва нужно разозлить. — Она подошла ближе к Витторио. — Результат всегда один и тот же.

Мужчина схватил ее за плечи и встряхнул.

— Вы, должно быть, сошли с ума, раз позволяете себе так со мной разговаривать!

— Возможно. Меня это веселит. Должна признать, ваше поведение лишь доказывает, что я права.

— Права в чем? — произнес Витторио безжизненным голосом.

— Я ведь говорила: некоторых мужчин сложнее одурачить, чем остальных. Справиться с вами оказалось проще простого.

— Если вы считаете, что смогли завлечь меня своими дешевыми уловками, вы ошибаетесь, — отрезал Витторио. — Думаете, я прежде не сталкивался с такими женщинами, как вы? Думаете, я не знаю, что с ними делать?

— Нет, таких, как я, вы раньше не встречали, — пристально глядя на него, произнесла Эйнджел. — Вы правы: вы не знаете, что со мной делать.

Внезапно Витторио прижал ее к себе, и она, почувствовав, как бешено стучит его сердце, громко рассмеялась.

— Прекратите! — прорычал он. — Прекратите, или я вас придушу!

— Вы не смогли бы, — бросила вызов Эйнджел. Его лицо помрачнело, и он тряхнул ее за плечи с такой силой, что их губы почти соприкоснулись. Она возликовала: мужчина, который так отчаянно защищался от нее, таял от тепла ее тела.

И в тот же момент Эйнджел почувствовала внутри себя внезапную перемену: ее веселье прошло, оставив в душе пустоту.

Витторио заметил это по выражению ее глаз. Всего минуту назад он тряс ее, а теперь вынужден был поддерживать, чтобы она не упала.

— Эйнджел, — прошептал он. — Эйнджел, что вы делаете?

Молодая женщина покачала головой.

Она не знала.

Мужчина осторожно отпустил ее, все еще опасаясь, что она вот-вот упадет, но Эйнджел сделала шаг назад и бросила на него безрадостный взгляд. Витторио было тяжело смотреть на нее.

Все равно, что наблюдать за умирающим.

— Почему вы хотите, чтобы я плохо о вас думал?

— Что бы я ни делала, вы все равно будете презирать меня, — печально произнесла Эйнджел. — Так безопаснее. Продолжайте думать обо мне плохо. Возможно, вы окажетесь правы. — С этими словами она вышла из комнаты.

Витторио был ошеломлен. Несмотря на то что подтвердились его наихудшие подозрения, он не смог заставить себя в это поверить. Эйнджел говорила о себе ужасные вещи, но каждое ее слово отзывалось в его душе криком о помощи.

Вот только Витторио не знал, как ей помочь.

Когда поздно вечером Витторио заглянул на кухню, Берта сидела за столом и пила кофе.

— Не хотите присоединиться ко мне? — спросила она.

Витторио кивнул, и экономка принесла ему чашку.

— Ты не видела хозяйку? Нигде не могу ее найти. Мне нужно кое-что с ней обсудить.

— Ее нет дома. Несколько часов назад она ушла вместе с Тони и до сих пор не вернулась. Я подумала, что она поехала в город, но ее машина на месте.

— Но ведь уже совсем темно! — взволнованно произнес Витторио, выглянув в окно.

— Неужели вы за нее беспокоитесь? Я думала, вы ее ненавидите.

— Я не испытываю к ней ненависти, — ответил Витторио. Затем, будто оправдываясь за свою слабость, неловко добавил: — Она обожает собак… — мужчина улыбнулся. — Даже купила себе дешевую одежду, чтобы они могли ее пачкать.

— Да, я видела. Сейчас она выглядит совсем по-другому. Похоже, она не такая, какой мы считали ее сначала. — Витторио не ответил, и экономка настойчиво добавила: — Ведь правда?

— Не уверен, — ответил мужчина, вспомнив, что произошло несколько часов назад.

— Я говорила вам, что сеньора все знает о фресках? Когда я показывала их ей, она поясняла, кто их написал. Всего через неделю она стала лучше говорить по-итальянски. Должно быть, учила его раньше. Мне хотелось бы знать, для чего она это делала и зачем наводит порядок в тех комнатах?

— Каких комнатах?

— Тех, что в конце коридора. В большой и двух маленьких. Она поставила туда кровати.

— Кровати? На первый этаж?

— Да, она велела перенести их с верхнего этажа и произвести в этих комнатах генеральную уборку.

— И чем она все это объяснила?

— Просто сказала, что приезжают ее друзья. Она может делать все, что посчитает нужным. Она ведь padrona, и мы с вами ничего не можем с этим поделать.

Витторио поморщился.