Тысяча соблазнов - Бьянчин Хелен

– Что еще? Дойдет до рукоприкладства?

– Нет, только до этого…

И Марселло склонился к ней, завладев ее губами. Шанна даже не успела ничего понять. Из страстного и голодного поцелуй постепенно превратился в чувственный и нежный. Прикосновения Марселло стали увереннее. Он притянул Шанну ближе к себе, чтобы она ощутила, как он весь горит от желания. Он слегка прикусил ее губу.

Господи боже! Шанна чувствовала себя так, словно вернулась домой после долгого странствия. Он целовал ее, заставляя желать большего… и обещал больше.

Ее соски напряглись от возбуждения. Ей хотелось, чтобы Марселло ласкал ее. С губ слетел предательский стон. Тело обдало жаром. Шанна едва сдержалась, чтобы не умолять его заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас.

Было так просто обвить шею мужа руками, запустить пальчики в его густые волосы и умолять его погасить пламя, бушующее в ней.

И Шанна почти это сделала. Почти.

Только внезапное осознание того, что происходит, заставило ее оттолкнуть Марселло. Она что, сумасшедшая?!

– Ненавижу тебя, – процедила Шанна.

Мгновение, показавшееся ей вечностью, Марселло молча смотрел на нее. Его глаза казались почти черными от нахлынувшей страсти. Ее раскрасневшиеся от поцелуя губы дрожали.

– Может, себя ты ненавидишь больше, – тихо произнес мужчина.

За то, что потеряла контроль над собой? И наслаждалась поцелуем? И господи, за то, что… хотела этого?

Шанна расправила плечи, вздернула подбородок и бросила на мужа злобный взгляд.

– Я сыта по горло. И это был дурацкий эксперимент.

Марселло отпустил ее, наблюдая за тем, как она выходила из столовой. Эксперимент? Ничего подобного. Он заявил о своих намерениях. И это только начало.

Фотография была сделана с далекого расстояния. Должно быть. Потому что Шанна не помнила, чтобы в аэропорту их встречали фотографы.

Марселло Мартинез с женщиной и ребенком.

Сколько времени потребуется журналистам, чтобы выяснить, что женщина – его сбежавшая жена… а ребенок – его собственный?

Немного. Их сходство было очевидным.

Шанна почувствовала злость, даже ярость. Она аккуратно вырвала из газеты страницу, сложила ее в несколько раз и сунула в карман джинсов.

Наверняка Марселло дома. Но где?

Лучше всего начать с его кабинета.

Она позвала Марию. Экономке хватило одного взгляда на хозяйку, чтобы поспешно увести Ники.

– Пойдем, pequena, испечем печенье вместе, да?

Шанна выдавила улыбку.

– Спасибо. – Она потрепала дочку по головке. – Будь умницей. Я скоро приду. Договорились?

– Хорошо.

Кабинет Марселло находился в дальнем конце коридора на первом этаже. Две комнаты перестроили в одну большую, где на одной половине располагался широкий стол, современные компьютеры, ноутбук, необходимая офисная техника. С другой стороны стояли шкафы с книгами, несколько удобных кожаных кресел и столики с лампами.

Очень мужская комната. Шанна вошла, не постучавшись.

Марселло оторвался от компьютерного экрана, заметил блеск в глазах жены, откинулся на спинку стула и посмотрел на Шанну с подозрением.

Одетая в черные джинсы и розовый топ, с волосами, стянутыми в хвост, и почти не накрашенная, она была больше похожа на девочку-подростка. Ее злость так и хотелось превратить в нечто иное.

Шанна всегда умела заинтриговать. Она отличалась от других женщин тем, что не вела никаких игр, пытаясь соблазнить мужчину. Она даже не знала о том, кто он, когда они познакомились. Да и его деньги никогда ее не волновали.

Четыре года назад Марселло не смог остановить Шанну и предотвратить ее отъезд. Он не стал бороться за нее, как ему следовало бы сделать. Не попытался унять боль, которую ей причинили Эстелла и его вдовствующая тетушка, предоставившие Шанне доказательства его измены…

– Хочешь поговорить?

Марселло выглядел чертовски спокойным, сдержанным. Даже, с раздражением отметила Шанна, немного повеселевшим.

Она достала из кармана газетную страницу, раз вернула ее и бросила ему на стол.

– Как ты это объяснишь?

Марселло едва взглянул на листок.

– Уверен, ты достаточно хорошо знаешь испанский, чтобы понять смысл.

– Я не об этом, Марселло.

– А в чем дело, Шанна?

– О воссоединении не может быть и речи. Такого никогда не произойдет, и тебе об этом известно.

– Ты так думаешь?

– Я требую, чтобы ты опроверг статью.

– Нет. Или ты не согласна, что для Ники будет лучше иметь двоих родителей, стабильную полную семью? Или ты считаешь, что лучше затаскать ее из-за опеки по судам в двух разных странах в противоположных концах света?