Кто сильнее - Айзекс Мэхелия

Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?

Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.

Легкая дрожь пробежала по спине Иветт. Как она могла забыть те унижения, которые терпела от свекрови, ее мелочные придирки и подлости, о чем Дик и понятия не имел?

Воспоминания душили Иветт. Ее семья приняла Дика без всяких оговорок. И это притом что Иветт оставляла свой дом, свою страну. Родители приняли ее выбор, они видели, что Дик любил ее, и уважали право Иветт на самостоятельное решение. Что говорить, им было бесконечно тяжело расстаться с дочерью, но они были великодушны.

Чего не скажешь о семье Дика… С самого начала у Иветт не осталось сомнений в их неприятии выбора старшего сына, хотя поначалу Дик делал все, чтобы защитить молодую жену от малейшего проявления несправедливой критики. Однако когда его не было поблизости, она была уязвима, как мышонок, оказавшийся в лапах кота. Никогда раньше Иветт не приходилось сталкиваться с подобным проявлением антагонизма, а Элис Доул не упускала ни одной возможности, чтобы унизить невестку.

Даже воспоминания доставляли Иветт невыносимую боль, что уж говорить о том, каково ей, юной и неопытной, было жить в этом доме! С трудом подавив негодование, Иветт твердо решила, что на этот раз все будет по-другому. Она не хотела приезжать сюда, ее попросили об этом. И теперь, слава Богу, она независимая женщина, а не безоглядно влюбленная девушка, лишенная жизненного опыта.

Иветт спросила себя, а не было бы разумным посоветоваться с матерью, прежде чем отправляться в Олтамахо? И не совершила ли она роковую ошибку, не сделав этого?

Когда за изгибом дороги показался дом, выкрашенные белой краской стены и веранды которого живописно смотрелись на Диком занимались любовью на поросшей шелковистой травкой земле…

Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?

Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.

Легкая дрожь пробежала по спине Иветт. Как она могла забыть те унижения, которые терпела от свекрови, ее мелочные придирки и подлости, о чем Дик и понятия не имел?

Воспоминания душили Иветт. Ее семья приняла Дика без всяких оговорок. И это притом что Иветт оставляла свой дом, свою страну. Родители приняли ее выбор, они видели, что Дик любил ее, и уважали право Иветт на самостоятельное решение. Что говорить, им было бесконечно тяжело расстаться с дочерью, но они были великодушны.

Чего не скажешь о семье Дика… С самого начала у Иветт не осталось сомнений в их неприятии выбора старшего сына, хотя поначалу Дик делал все, чтобы защитить молодую жену от малейшего проявления несправедливой критики. Однако когда его не было поблизости, она была уязвима, как мышонок, оказавшийся в лапах кота. Никогда раньше Иветт не приходилось сталкиваться с подобным проявлением антагонизма, а Элис Доул не упускала пи одной возможности, чтобы унизить невестку.

Даже воспоминания доставляли Иветт невыносимую боль, что уж говорить о том, каково ей, юной и неопытной, было жить в этом доме! С трудом подавив негодование, Иветт твердо решила, что на этот раз все будет по-другому. Она не хотела приезжать сюда, ее попросили об этом. И теперь, слава Богу, она независимая женщина, а не безоглядно влюбленная девушка, лишенная жизненного опыта.