Снежный мираж - Бивен Хлоя

Затем он развернулся и зашагал прочь, а Кэрол пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она достаточно успокоилась, чтобы постучать в дверь и войти.

Дэвид Амберли восседал за столом, перебирая ворох черновиков, и Кэрол мрачно подумала, что в первую очередь ей придется разобраться в этом хаосе. Ее отец просто тонул в море бумаг.

– Кэрол, – удрученно произнес он, – ничего не выйдет! Вы в жизни не научитесь разбирать мой кошмарный почерк! Я как-то не подумал об этом, когда давал объявление.

Еще вчера вечером Кэрол непременно воспользовалась бы этой возможностью, подхватила бы чемоданы и укатила восвояси. Сейчас же только улыбнулась, шагнула к столу и, к собственному удивлению, принялась утешать отца:

– Не беспокойтесь, я очень скоро приноровлюсь к вашим закорючкам. Пожалуй, мне стоит для начала разобрать вот эту стопку?

– Был бы вам очень признателен. Здесь, по крайней мере, страницы пронумерованы, – сообщил мистер Амберли не без гордости.– Это вам поможет.

– Нет проблем, – согласилась Кэрол.

Спустя некоторое время послышался рокот мотора, и внушительный снегоочиститель подрулил к самому крыльцу. Похоже, кому-то было очень важно, чтобы доктор не застрял дома на весь день. Интересно, всех ли врачей так балуют? Кэрол весьма в этом сомневалась.

Чуть позже из-за угла медленно выехал знакомый «бентли». Фрэнк Мэтьюз остановил машину, выбрался наружу и исчез в доме. Должно быть, он только что очистил автомобиль от снега: лобовое стекло и корпус просто сияли. Спустя минут двадцать он снова появился, и Кэрол, отложив работу в сторону, уставилась в окно.

Фрэнк Мэтьюз совершенно преобразился, и сердце девушки беспомощно дрогнуло. Его короткая дубленка была распахнута, и выглядел молодой человек на удивление импозантно. Кэрол тут же представила, как он шествует через больничную палату в этом темно-синем костюме и накрахмаленной рубашке, накинув на плечи белый халат, а медсестры и ассистенты толпой следуют по пятам, ловя каждое его слово. Нет, скромные деревенские врачи так не одеваются! Кажется, миссис Браун упоминала, что к десяти его ждут в больнице. Чем, интересно, он там занимается? Неужели и впрямь – важная шишка?

Глядя на Фрэнка Мэтьюза, можно было подумать, что этот человек не умеет улыбаться. Никто бы не догадался, что еще час назад он беспечно играл с собакой! Казалось, голова его была занята делами глобальной важности, а дом вместе со всеми обитателями совершенно изгладился из памяти. И при этом он был так хорош собой! Разумеется, Кэрол и прежде это замечала, но именно сейчас аристократическая внешность Фрэнка Мэтьюза произвела на нее неизгладимое впечатление.

А он тем временем забросил кожаный чемоданчик на заднее сиденье, сел в машину и укатил прочь. Кэрол завороженно глядела ему вслед, недоумевая, отчего при мысли о том, что Фрэнк Мэтьюз такая важная персона, вдруг защемило сердце.

– А, Фрэнк уехал! – Отец взглянул на часы.– Из-за этого проклятого снега он сегодня задержался. Его, должно быть, заждались.

– Пациенты?– робко полюбопытствовала Кэрол.

– И студенты тоже. Фрэнк ведь работает консультантом в больнице.

– Тогда его, наверное, не следует называть доктором? Просто мистер Мэтьюз?

– Почему же? Фрэнк не только читает лекции, он и практикует вовсю. По-моему, терапевтов принято величать «доктор». Так гласит профессиональный этикет. Впрочем, здесь я полный профан.

А Кэрол все глядела вслед «бентли». Только сейчас она подметила, что машина совсем новая и, должно быть, жутко дорогая. Как же ее угораздило попасть в эту роскошную усадьбу и как ей теперь из нее выбираться?! Она самая обычная девушка с городской окраины, которая сама зарабатывает себе на жизнь, носит форменную одежду и трудится в поте лица. Какой бы привлекательной ни казалась профессия стюардессы для непосвященных, в сущности, это просто-напросто официантка!

Пока Кэрол разогревает обеды для пассажиров, разносит напитки и исполняет самые нехитрые просьбы, Фрэнк Мэтьюз принимает решения, от которых зависит судьба пациента, облегчает страдания больных, спасает человеческие жизни! Что за глупая прихоть судьбы занесла ее в снега и заставила накричать на Фрэнка? Впрочем, судьба вообще к ней неблагосклонна.

Отец снова принялся сосредоточенно писать, а Кэрол раскладывала листы по порядку. Разбирать почерк она пока не пыталась. Одного взгляда хватило, чтобы понять: научиться читать эти записи – все равно что овладеть иностранные языком. Теперь, когда девушка оценила объем и сложность работы, месяц показался ей ничтожным сроком.