Маленькое чудо - Джеймс Мелисса

Нахмурившись, он взглянул на девочку. Вряд ли Мелани хотела спать, ведь в самолете она хорошо выспалась.

— Как ты думаешь, сколько ей месяцев?

Анна резко повернулась к нему, раскрасневшаяся и похорошевшая.

— Рози стала приходить ко мне три месяца назад, и малышке было… — Анна нахмурилась, с отчаянием взглянув на девочку: лицо ребенка покрылось пятнами, а крики стали еще более пронзительными. — Наверное, месяцев шесть. Но почему ты об этом спра…

— В этом возрасте детей кормят протертыми бананами и овощами.

— Я кормила ее сегодня утром, — раздраженно ответила Анна.

— Помню, мама кормила моих братьев и сестер на ночь протертым бананом с добавлением яблока. Она говорила, что дети от этого лучше спят. И если ребенок к этому привык, он будет капризничать, если не получит фруктового пюре. Бананы должны быть мягкими и сладкими, но без черных пятен. Не волнуйся, Анна, мы потрем яблоко, если бананы окажутся слишком твердыми или перезрелыми.

— Они все в черных пятнах, они перезрели! — возвысила голос Анна, пытаясь перекричать ребенка, которого безуспешно пыталась укачать. — Боже, что же сегодня происходит?

— Не волнуйся. — Джерри схватил красное яблоко и терку. — Я делал это сотни раз для своих братьев и сестер. Пять минут — и я гарантирую, что Мелани будет счастлива.

Анна дотянулась одной рукой до маленькой кастрюльки.

— Сколько воды тебе нужно?

Быстро очищая яблоко, он сказал:

— Двести граммов, и выключай огонь, как только пюре вскипит. А пока… — Он залез на полку, где в детстве хранил свои сладости, и достал оттуда сухой бисквит.

— Вот, дай ей. — Он протянул его Анне.

Она усмехнулась:

— Ты, наверное, отчаянно хочешь тишины.

И как ей удавалось сводить его с ума одной лишь своей улыбкой? Анна возбуждала его так, как ни одна другая женщина.

— Отчаянно хочу, — согласился он, улыбнувшись ей в ответ и гадая о том, заметила ли она его возбуждение.

— Ребенок шумит громче, чем городская улица.

— Уже не шумит, — тихо сказала Анна, когда девочка схватила бисквит и мгновенно засунула его к себе в рот. Она что-то залопотала, и на личике ее появилось такое блаженство, которое могут испытывать лишь младенцы. — Спасибо.

Джерри пожал плечами, ощущая себя полным негодяем. Анна думала о ребенке, в то время как он думал о том, как затащить ее к себе в постель…

— Я был старшим из пяти детей. И мне частенько приходилось их успокаивать.

— Сейчас твой ценный опыт очень пригодится. — Она кивнула в сторону плиты. — Вода кипит.

— Ах да. Хорошо. — Он отвернулся от картины, развернувшейся перед ним: растрепанная Мадонна, улыбающаяся впервые за год, держащая на руках младенца, испачканного молоком и крошками бисквита.

Выкладывая протертое яблоко в кипяток, Джерри поклялся: он сделает всё, чтобы Анна стала матерью!

Все его мечты претворялись в жизнь. Благодаря Карренам и особенно Анне. Но то, что он имел, досталось ему с большим трудом. Он работал день и ночь, чтобы обеспечить ей достойную жизнь, и не ввязывался в финансовые аферы, которые заставили раньше времени поседеть его мать и вовлекли отца в такие долги, что Джерри потом десять лет выплачивал их.

И даже когда у Анны возникли проблемы со здоровьем, эти частые поездки в Перт, к докторам, и чеки на кругленькие суммы не пробудили в ней того отчаяния, которое из-за рискованного поведения отца постоянно испытывала его мать. Анна никогда не беспокоилась о том, что они завтра будут есть или где взять деньги на оплату счетов, в отличие от его матери. Но несмотря на все, что Джерри делал для жены, она не испытывала счастья.

«Но я найду способ. На этот раз я сделаю ее счастливой. Я буду работать еще больше, буду ей лгать, если нужно, и даже притворюсь, будто этот ребенок стал мне дорог, если только это поможет сохранить улыбку на ее лице».

— Ты можешь найти ситечко? — резко спросил он. Да, он скрывает свои эмоции, но, по крайней мере, не ведет себя так, как его отец, не сваливает на жену все свои проблемы. Джерри все еще помнил, как мать пыталась утихомирить отца за обедом: «Только не в присутствии детей, Роб!» Он все еще помнил их тихие препирательства насчет денег по ночам, когда мать устало говорила отцу: «Но что же ты хочешь, Роб? Ведь у меня нет волшебной палочки!»

Семья трещала по швам, и трещины были такими же широкими, как в пересохшей красной земле перед сезоном дождей. Весты пытались объединить семью, рожая все больше детей, делая все больше долгов, пока хрупкое здание, которое они возводили, окончательно не развалилось. И тогда его отец нашел для себя самый легкий путь избавиться от всех проблем. Оставшись одна со своей ношей, мать попросила Брайса забрать Джерри. Сэма она отдала бабушке с дедушкой, а сама осталась жить с младшими детьми: Ником, Энди и Дейлом — в доме своей тети, в Перте, пока не продала остатки земель, которыми семья все еще владела, и не купила собственный загородный дом.